«Химия и Жизнь», Август 2019

Доктор биологических наук Алексей Федорович Топунов, заведующий лабораторией в Институте биохимии имени Баха, автор нашего журнала, всю жизнь занимается исследованиями гемоглобинов, растительных и животных. Но круг его интересов значительно шире, хотя эти интересы тоже сформировал любимый им объект исследования. Почему гемоглобины могут служить молекулярными часами, есть ли жизнь во вселенной и что главное в пищевом поведении – обо всем этом с гостем рубрики беседует главный редактор журнала Любовь Николаевна Стрельникова.

Откуда взялся торий? Как открыли торий? В чем особенность радиоактивности тория? Как торием меряют время? Откуда берут торий? Где начали применять торий? Какие еще специальности освоил торий? Что такое ториевая энергетика? Кто ведет работы по ториевой энергетике?

С 1960 по 1964 год на станцию Зюрзя (в 6 км от Красноуфимска), где во время войны был оборудован обширный складской комплекс для хранения продуктов, стали завозить монацитовый концентрат. Возможно, его хотели использовать как сырье для извлечения тория с целью сделать бомбу, а может, как источник редкоземельных элементов и фосфорных удобрений – история умалчивает. Главное же, что этим планам не суждено было сбыться и монацитовый песок до сих пор лежит мертвым грузом. В 90-е годы, когда экологическая сознательность граждан выросла, общество обнаружило, что песок-то радиоактивный.

Каждый из нас хоть раз в жизни ронял бутерброд на пол и на собственном опыте убедился, что таки да — бутерброд падает маслом вниз. Многие усматривают в этом проявление закона Мэрфи: «Если что-то может пойти не так, то это непременно случится». Закон Мэрфи, конечно, правильный, это подтверждает вся история человечества, но механизмы его проявления непонятны. Прямо скажем, они отдают мистикой, а мистику ученые ненавидят больше всего на свете. Поэтому «закону бутерброда», точнее говоря, попыткам его опровержения, посвящено огромное количество исследований.

Деликатный вопрос: у скольких людей биологический отец — не тот, что записан в документах? Специалисты в области популяционной генетики могут ответить на этот вопрос. И не только нашим современникам, но и предкам, жившим четыре-пять веков назад.

Американский биохимик и генетик Брюс Эймс прославился разработкой теста имени себя, позволяющего быстро и просто оценить мутагенность химического соединения. Но со временем ученый заинтересовался проблемой здорового долголетия. И чем дольше Брюс Эймс разрабатывает эту тему, тем больше обнаруживает веществ, необходимых человеку для защиты от возрастных заболеваний.

Спросите, кто может быть героем статьи с таким названием, и девять из десяти ответят: «Жак-Ив Кусто!» Однако, при всем уважении к капитану «Калипсо», первым был совсем другой человек.

Герой Мольера до почтенных лет не знал, что говорит прозой. А мы, произнося слово «симбиоз», часто на самом деле хотим сказать «мутуализм». Симбиоз же бывает очень разным, и не всегда это чудесная картина взаимной выгоды без всяких потерь.

Младенцы появляются на свет с чистым кишечником, его микробное сообщество постепенно формируется уже после рождения. Долгое время считали, что бактерии попадают в организм новорожденного извне: из вагины матери или из микробного сообщества ее кала, а грудное молоко стерильно. Но оказалось, что и молоко вносит свой вклад в формирование младенческой микрофлоры.

Когда говорят «сахар», то, как правило, имеют в виду сахарный песок или кусковой сахар-рафинад. С химической же точки зрения сахар — представитель сладких на вкус низкомолекулярных углеводов, которых много; чтобы подчеркнуть это, используют термин «сахара». А вообще углеводы — самые распространенные органические вещества на Земле; они составляют три четверти ежегодного производства биомассы, в основном это полисахариды (к ним относятся, например, крахмал и целлюлоза).

По всему Северному полушарию выше 45-й параллели растут березы. И нередко на их стволах можно встретить темный, почти черный, весь в трещинах нарост — чагу, разросшийся мицелий трутовика скошенного Inonotus obliquus. Чага, она же березовый гриб, — одно из известнейших российских средств народной медицины.

— Доброе утро, Зульфия, свет очей моих.

— Джошуа, я предпочитаю, чтобы вы называли меня просто «Зульфия», — ответила электронная секретарша откуда-то с потолка и оскорбленно замолчала. Вечно она находит такое место для звука, чтобы максимально меня подавлять. Черт, еще вчера все было нормально, похоже, ночью было социальное обновление. Не настучала бы она в Службу воспитания, с нее станется, дура электрическая.

На столе тихонько пискнул визор: свет очей моих молча прислала мне сводку почты.

— Центральный компьютер скоро загнется, — злорадно шипит Юля. — Его последний день не за горами.

Про «последний день ЦК» болтают давно. По-моему, это бред. Я хочу возразить, но головная боль все усиливается.

На проходной мы прикладываем пальцы к сканеру и получаем каждая по два кода — доступ к конвертам с сегодняшним заработком.

— Чушь, — спокойно говорит Лида. — Если полетит ЦК, то ВЧК-то останется.

— Всемирный чокнутый комп? — презрительно выплевывает Юля. — Он тоже загнется.

— И мы станем получать зарплату кусочками бумаги? — Лида смотрит на Юлю, как на ребенка. — Покупать на них ненужные вещи? Начнем скатываться в пропасть, как было сто лет назад? Юленька, зачем повторять прописные истины? Доказано: ЦК точно знает наши потребности. И выдает каждому две необходимые вещи в день!