Нанофантастика

Когда Чиков остался без работы, друзья подарили ему стакан с землей и надписью «Муза».
— Ты же писатель, — сказали они бодро, намекая на шестисотстраничный роман «Дворъ» о династии потомственных клининг-менеджеров (дворников), плод бессонных чиковских ночей. — Тебе пригодится.
Чиков поставил стакан на полку и забыл, пока однажды из земли не проклюнулся росток с серым кубиком, а из кубика не вылез мужичок в синем костюме-тройке с крошечным чемоданчиком в руке.

От Веньки сбежал желудок.
Без предупреждения и не разрывая контракт. Просто утром, проснувшись, Венька привычно открыл живот, чтобы проверить, все ли органы уже явились… и желудка не обнаружил.
Он сел, ощущая внутри пустоту, и задумался. Бытовые неудобства значили не так уж много. Подумаешь, невозможно выпить утренний кофе (его бывший желудок все равно не принимал кофе!). Обезвоживание через трое суток и бесславная смерть — это пугало больше.

Ему снилась огромная лисья морда с большими добрыми глазами. Она раскрывала пасть и тянула язык, а Даниэль бежал прочь по белому пространству, которое сминалось складками, путалось под ногами простынёй. Он падал в постель, сжимался в дрожащий комочек, испуганно просыпался и хватал ртом затхлый воздух квартиры.
В соседней комнате сопели дети, наевшиеся в первый раз за месяц, а усталый Даниэль метался между сном и явью, между своей жизнью и огромной доброй лисой.

Мужчина бродил по улицам городка. Прохожие отводили взгляд, чтобы не пялиться на обожженное лицо.
Сутулясь, он зашел в бар.
— Красивый этот ваш север, — сказал мужчина, глядя, как бармен наполняет стакан. — Мощь непостижимая во всем. Лес в осеннем пламени... озера бездонные... жили здесь люди, строили церкви без единого гвоздя, искали смысл. Вот и я решил его найти в этих синеве и золоте.

Мистер Фигс сидел напротив холлайдера и напряженно следил за большой серой мухой. Она ловко передвигалась по белой скользкой поверхности, не обращая на Фигса ни малейшего внимания.
— И долго вы собираетесь так сидеть? — Я взмахнул рукой, сгоняя муху, но та лишь ухмыльнулась. Или что там делают мухи в подобных случаях?

— «…Все это так же наивно, как вымысел наших невежественных предков, — с выражением читал Второй Слон, — что Земля покоится на спинах трех слонов, а те, в свою очередь, стоят на черепахе...»
— Конечно, вымысел, — зевнул Первый Слон. — Во-первых, черепах у нас две. Во-вторых, еще целый кит под ними.
— Почему невежественных-то? — спросил Второй.
— Ты у нас самый начитанный, ты и скажи.
Правая Черепаха закатила глаза и кивнула Левой. Старый этот спор длился веками.

Здравствуй, Витя!
Это я, твой лучший друг. Твой самый лучший друг.
Ты столько сделал для меня — как никто другой, — и теперь моя очередь отдавать долги.
Помнишь, мы играли в мяч и я разбил новый телевизор? А ты соврал маме с папой, что виноват Генка. Ты называл Генку лучшим другом, но признай: я для тебя значил больше.

Мы дружили с детства: вышли из одной песочницы: Мишка Толстопуз, Олежкa и я.

Вместе лепили куличики, препарировали игрушечным совочком дождевых червей, играли с пацанами в войнушку и с девчонками в веревочку. Олежкa и я ходили в один детский сад, Мишку пасла бабушка.

удебный процесс пришлось сделать открытым. В конце концов, человека впервые судили за преступление, затронувшее всех жителей Земли, поэтому и суд хотели видеть без исключения все.

Норманн Грег не отрицал свою вину. Да и как он мог? Его преступление было записано на множество камер, свидетелем был весь мир. Но в конце заседания суда он взял слово.

— Инопланетяне существуют, — начал Грег. — Еще пять лет назад это была фантастика, а теперь — наша действительность. Я присутствовал при всех посещениях Земли инопланетянами. Они прилетали четыре раза. Позвольте мне напомнить об этих событиях.