Линде сразу объяснили, что, хотя она летит с родителями на Энигму, заниматься ей придется по обычному графику. Учебный модуль выдавал массу планеты, продолжительность дня и года, средние температуры и все прочее. Но из подслушанных в коридорах разговоров она, как всегда, узнала гораздо больше.
Совсем недавно Энигма оказалась на самой границе Федерации, но отказалась к ней присоединяться. «Что им мешает? Они ведь не сектанты какие-нибудь. Все жители у них равноправны, — удивлялись говорившие. — Надо было только принять федеральные стандарты, медицинские там, образовательные и прочее».

Я их заметил в каком-то супер-пупер или, может, гипермаркете. Бросился в глаза яркий оранжевый ценник.
Торговая марка на упаковке была незнакомая — что-то испанское, португальское... Но все надписи по-русски. Кроме одной, самым мелким шрифтом: «Made in P.R.C.» Китайцы — народ скромный, свою страну всегда пишут мелким шрифтом. P.R.C. — это People’s Republic of China, ежели кто…
«Не содержит ГМО», наоборот, выделено жирным. Смешно: какое гмо может содержаться в этом фрукте? Разве что трансгенный червяк, запущенный на плантацию конкурентами с целью вредительства... Хотя, с другой стороны, хорошо смеяться мне, покупателю, а каково торговцу? Без этой ритуальной наклейки сейчас ни один товар в продажу не выпустишь, даже спички.

Последний? — спросил Администратор. — Давай быстрее.
Устали изрядно — работы у Тройки в последнее время было невпроворот. Оперативники Службы Справедливости тоже трудились без выходных — доносов стало как-то до неприличия много.
— Футбол, вратарь, Виктор Панин, двадцать два года, ранее не привлекался, — привычно затараторил Секретарь. — Донос от двадцать второго сентября. Контрольная отметка сотрудника СС... а, вот, от двадцать седьмого сентября... документы в порядке, видео прилагается, включаю. Слово эксперту?

Толик рванул навстречу обшарпанному транспортному средству, словно оно могло растаять в предрассветной мгле. Отдышавшись, начал шарить по карманам куртки в поисках кошелька. 
— Не ищите, — скрипнул с первого сидения пассажир очень пенсионного вида. — Тут не деньгами платят. Да и не на бензине едут.
— А на чем же? — удивился Толик.

Будучи по натуре своей квантовым объектом, через потенциальный барьер сессии Андрюха предпочитал туннелировать.
Делал он это потихоньку, не привлекая внимания учебной части, — где-то между второй пересдачей и третьей досдачей долгов. Конечно, это было не очень честно, но с Андрюхи что возьмешь.
Андроид все-таки.

— Ваше преосвятейшество, от имени редакции журнала «Наука и природа» позвольте выразить огромную признательность, что в юбилейный 2500-й год вы любезно согласились...

— Спасибо-спасибо. Избегайте официоза, будьте проще. Хотите поговорить о лазере?

Под срубом избушки между куриными ногами обнаружилось три яйца, из которых в скором времени вылупились строеньица, напомнившие Бабе-Яге сарай Лешего. Избушата были страшненькие, кривенькие и не обладали устойчивостью к болезням, поэтому пали жертвами древоточца. Мать-избушка, не особо переживая, сделала поползновение снова сбегать к сараю, чтобы предаться пороку, однако куриная нога провалилась в лисью нору и безнадежно сломалась. Допрыгав до места дислокации на одной ноге, бревенчатая тварь закряхтела и застонала, пытаясь надавить на жалость хозяйки. Яга ругалась. Прибежавший Леший, звериный лекарь, наложил на сломанную ногу лубок. Избушка грустно смотрела окнами на закат. Ей было плохо, Бабе-Яге тоже. Леший галантно предложил бабке пожить у него и выслушал в ответ, куда он должен идти вместе с любвеобильным сараем. Леший ушел, но вскоре Яга сама разыскала его за партией в покер с двумя медведями и нагло мухлюющим зайцем. Партнеры сидели на корме танка, давно брошенного в лесу и сохранившегося стараниями Лешего. Лесной лекарь разбирался в технике не хуже, чем в медицине.

Утро кра-а-а-сит нежным светом

Морду бо-о-о-дрова меня...

Во весь голос распевая хит вчерашней ретро-вечеринки, Макс шустро сполз с кровати и отправился в ванную. Увиденное в зеркале не порадовало: морда красноватая и опухшая. Нужно было на часок пораньше остановиться. Но ведь круто было, флаги эти красные, и музыка такая заводная.

Оторву эту он удачно снял. Когда он одним движением эффектно впрыгнул во флаер, тут же рядом уселась, домой, говорит, отвези. И в подъезде подфартило, никто не приперся, пока он ее у подоконника приходовал.

Лампу Ал купил случайно. Намечалась вечеринка в восточном стиле, и Ала для разнообразия пригласили на нее. Он подобрал себе аутентичный костюм бедуина, приобрел темный тональный крем для грима и, поддавшись импульсу, заглянул в комиссионку, где за бесценок продавалась антикварная медная лампа с вязью арабского письма на боку.

Дома Ал попытался перевести надпись, вооружившись программой-переводчиком. Увы, надпись была мелкой, лампа старой, и разобрать все эти черточки-точечки оказалось невозможно. Ал взял кусочек мягкой ткани и попытался отполировать лампу. Будь у него чуть больше воображения, он бы предвидел результат.

В облаке сизого дыма явился гигант с голубоватой кожей и золотой серьгой в носу.

В одном белом-белом офисе, на белом-белом этаже, в огромном кабинете с открытой планировкой и белыми стенами, на столе с белой-белой столешницей лежала белая-белая папка с черной надписью «Реорганизация».

— Посмотри, что там! — потребовала блондинка с загадочным именем Элеонора.