Нанофантастика

— Что, и у родителей? — спросила потрясенная Катька.
— И у родителей, и у бабушки с дедушкой, и у их родителей, — кивнул Тимофей. — В пяти поколениях.
Они сидели на лавочке перед Катькиным домом. Из комнаты через раскрытое окно доносился звук визора.
От Катьки пахло сдобой, ванилью и спелыми абрикосами. Тиме никуда не хотелось идти...

Николай тащил на плече увесистую коробку: разборной мангал серии «Жертвенник» от фирмы «Этна». Шашлыки Николай не жарил, некогда было — все время проводил в охоте на бонусы, скидки и распродажи. Вот и мангал приобрел по очередной акции: надо было сжечь куриную тушку на костре в полнолуние и заснять это на видео. Николай выполнил задание самый первый и теперь гордо волок совершенно ненужную вещь в сарай — дома уже все было завалено...

Я их заметил в каком-то супер-пупер или, может, гипермаркете. Бросился в глаза яркий оранжевый ценник. Торговая марка на упаковке была незнакомая — что-то испанское, португальское... Но все надписи по-русски. Кроме одной, самым мелким шрифтом: «Made in P.R.C.» Китайцы — народ скромный, свою страну всегда пишут мелким шрифтом. P.R.C. — это People’s Republic of China, ежели кто…

Последний? — спросил Администратор. — Давай быстрее.
Устали изрядно — работы у Тройки в последнее время было невпроворот. Оперативники Службы Справедливости тоже трудились без выходных — доносов стало как-то до неприличия много.
— Футбол, вратарь, Виктор Панин, двадцать два года, ранее не привлекался, — привычно затараторил Секретарь. — Донос от двадцать второго сентября. Контрольная отметка сотрудника СС...

Линде сразу объяснили, что, хотя она летит с родителями на Энигму, заниматься ей придется по обычному графику. Учебный модуль выдавал массу планеты, продолжительность дня и года, средние температуры и все прочее. Но из подслушанных в коридорах разговоров она, как всегда, узнала гораздо больше...

Толик рванул навстречу обшарпанному транспортному средству, словно оно могло растаять в предрассветной мгле. Отдышавшись, начал шарить по карманам куртки в поисках кошелька.
— Не ищите, — скрипнул с первого сидения пассажир очень пенсионного вида. — Тут не деньгами платят. Да и не на бензине едут.
— А на чем же? — удивился Толик...

Под срубом избушки между куриными ногами обнаружилось три яйца, из которых в скором времени вылупились строеньица, напомнившие Бабе-Яге сарай Лешего. Избушата были страшненькие, кривенькие и не обладали устойчивостью к болезням, поэтому пали жертвами древоточца. Мать-избушка, не особо переживая, сделала поползновение снова сбегать к сараю, чтобы предаться пороку, однако куриная нога провалилась в лисью нору и безнадежно сломалась...

Утро кра-а-а-сит нежным светом
Морду бо-о-о-дрова меня...
Во весь голос распевая хит вчерашней ретро-вечеринки, Макс шустро сполз с кровати и отправился в ванную. Увиденное в зеркале не порадовало: морда красноватая и опухшая. Нужно было на часок пораньше остановиться. Но ведь круто было, флаги эти красные, и музыка такая заводная...

Лампу Ал купил случайно. Намечалась вечеринка в восточном стиле, и Ала для разнообразия пригласили на нее. Он подобрал себе аутентичный костюм бедуина, приобрел темный тональный крем для грима и, поддавшись импульсу, заглянул в комиссионку, где за бесценок продавалась антикварная медная лампа с вязью арабского письма на боку...

В одном белом-белом офисе, на белом-белом этаже, в огромном кабинете с открытой планировкой и белыми стенами, на столе с белой-белой столешницей лежала белая-белая папка с черной надписью «Реорганизация»...

У каждого человека однажды наступает момент, когда старость уже не кажется невозможно далеким явлением, случающимся с кем-то другим. Старость — как бойцовая собака. Один раз сжав челюсти, уже не отпустит. Тускнеющие волосы, заимевшие дурную манеру покидать шевелюру, неуловимо изменившийся запах пота, скачки давления, одышка...

— Центральный компьютер скоро загнется, — злорадно шипит Юля. — Его последний день не за горами.
Про «последний день ЦК» болтают давно. По-моему, это бред. Я хочу возразить, но головная боль все усиливается...

Жарко! Остатки тени над головой обреченно плавятся на яростном полуденном солнце. Бок тележки моей, разрисованный вафельными рожками, эскимо и брикетами пломбира, раскалился под беспощадными лучами, а сам я, красный, потный и распаренный, как из бани, вытираю лицо бумажными салфетками. В моем возрасте зной и духота переносятся плохо...

— Всё! С завтрашнего дня ты числишься в отпуске! — отрезал начальник.
— А как же проект… — попытался я оттянуть неизбежное.
— Знаешь, ты на меня не обижайся. Я ни при чем. Тут к нам нагрянула трудовая комиссия сверху, и они обнаружили, что ты уже восемь лет в отпуске не был...

История эта случилась в далеком-предалеком будущем. Человечество достигло других планет, самые тяжелые болезни были побеждены, младенцев вручали счастливым родителям уже новорожденными. Каждому школьнику совершенно бесплатно давали пиццу — но только одну и только три раза в неделю, чтобы они не растолстели...

Дождь флегматично бомбил лужи. Те одобрительно клокотали в ответ — им было приятно. Солнце холодило щеки. К погоде на Ортисе сложно привыкнуть. Панса ждал меня у памятника Киркорову...