Нищенки Суллы
Я увидела ее у отеля в день приезда.
Честно говоря, больше всего поразил взгляд — совершенно пустой, отсутствующий, устремленный вдаль. Словно ей уже все равно. Иссиня-черные запавшие глаза на худом, обветренном лице. Потрескавшиеся губы. Непослушный локон, выбившийся из-под платка, и половина волос в нем — седые. Но в то же время не старая, нет.
На коленях женщины спал ребенок.
Сердце екнуло сразу... Но у меня были дела, я прошла мимо.
Вечером, возвращаясь с рабочей встречи, увидела женщину снова. Она сидела на том же месте, почти неподвижно, тихонько и напевно бормоча что-то, наверно колыбельную. Ребенок спал. Маленький ребенок. Такие могут только есть да спать, ну и орать, конечно. Этот не плакал.
Я остановилась.
Женщина повернула ко мне голову, но смотрела куда-то сквозь меня, словно не видя.
Мне стало не по себе. Я видела такое не раз, но... Сулла, пусть небольшая, небогатая планета, но в составе Федерации, а значит, здесь должны работать социальные программы. Что же тогда заставляет людей вот так...
Я закусила губу.
Ребенок слабо пискнул, заворочался, женщина принялась его качать.
Чем я могу помочь? Поймала сигнал их маячка с просьбой о помощи и номером счета, перевела немного денег, постояла еще с минуту и пошла к себе. Что я могу? В номере подумала и перевела еще.
Утром женщины на месте не оказалось. Ну и славно.
Зато, выходя пообедать, я увидела еще одну такую же нищенку недалеко от кафе. Худую и черноглазую, с таким же крошечным спящим ребенком на руках.
— Кто это? — спросила у официанта.
Он окинул меня оценивающим взглядом, едва заметно ухмыльнулся.
— Ашинайка, — сказал небрежно. — Пустынники, знаете, у нас тут. У них дела совсем плохи.
Его ухмылка меня тогда немного задела, и спрашивать больше я не решилась.
Вечером снова увидела у отеля. И не выдержала.
— Простите, — начала я неуверенно, — могу я чем-то помочь?
Женщина повернула ко мне лицо, что-то сказала... я не понимаю этого языка, наверно, какой-то местный.
— Простите...
Она отвернулась. Ребенок спал, дышал тихо, едва заметно... Почему он все время спит? Разве это нормально?
Обратиться в полицию? Куда-то еще? Бессмысленно.
Я постояла... ну и ушла. Что делать еще?
Выходило так, что с моего балкона, если хорошенько вывернуть голову, можно видеть вход и нищенку, сидящую рядом. Я весь вечер проторчала там, смотря на нее. Ребенок ни разу не заплакал, женщина ни разу не изменила позы.
Я видела, как к ним подходили люди, такие же туристы или командировочные, как и я, останавливались, некоторые переводили деньги.
Но потом стемнело, зажглись фонари, улицы опустели... здесь нечего делать по ночам. Я все ждала, когда женщина встанет и уйдет, не будет же она спать тут, в самом деле... Но вместо этого я увидела грузовик. Машина остановилась рядом с входом, из нее вышли двое крепких мужчин, небрежно подняли женщину и понесли...
— Стойте! — вырвалось у меня. — Что вы делаете!
Я бросилась на улицу... но, конечно, не успела. Ее увезли.
Сердце бешено колотилось... Как же так? Что происходит?
— Успокойтесь. — Из отеля выглянул администратор, потревоженный моими воплями.
— Вы видели! Видели! Ее увезли! — Я почти кричала. — Нужно вызвать полицию!
— Видел, конечно. Успокойтесь. Ее забирают каждый вечер.
Администратор сдержанно улыбался. Кажется, моя паника забавляла его, но он старался не показывать виду.
— Куда ее увозят?
— На склад. — Он пожал плечами.
— Куда?
— На склад. Вы что, тоже решили, что это живой человек?
Было такое чувство, словно на меня вылили ведро холодной воды.
— Как... а кто же тогда? Робот? Но ведь андроиды запрещены конвенцией...
— Да ну, бросьте вы, какие андроиды. У вашей кофеварки и то интеллекта больше. По всем документам они проходят как динамические скульптуры, под действие конвенции не попадают. Собирают пожертвования в детский фонд, и, надо сказать, успешно. Вы ведь тоже, наверно, денег перевели?
— Да...
— Ну вот, — улыбнулся он. — Туристы, вроде вас, никогда не смотрят, а ведь в Сети выложена вся информация, все открыто. Заглянули бы...
— А мне сказали, что пустынники...
— Да откуда здесь нищие пустынники? Планету открыли к заселению лет тридцать назад.