Фантастика

Хорошо. Тихо, разве что вдали, слышно, играют «На сопках Маньчжурии». И небо смотрит меж деревьев. Красивое небо. Бездонное, голубое. Только синевы этой в вышину верст десять, не более.

— Вань, а, говорят, там у вас и днем небо, как ночью, черное?

— Не так чтоб совсем как ночью. Как вечером поздним.

— И звезды видать?

— Не упомню.

— А вправду, что вам сверху люди на земле как мелкие букашки?

— Нам, Мань, оттуда людей вообще не видать. Река широченная, как жилка тонкая, вьется...

Рядом некстати заскрипели сапоги. Приметив за кустами офицерские погоны, встал и, чеканя шаг, вышел на дорожку:

— Здравия желаю, ваше высокоблагородие!!! 

 >>

Ветер свистит, воет, бьется о камни. Швыряет в лицо снежную крупу, норовит соскрести Кай со ступеней и бросить вниз, на гладкие плиты.
— Й-у-у-у-ш-ш! — свистит ветер.
Кай цепляется за край очередной ступени — та шириной с локоть, но высокая, Кай почти до плеч, — ищет пальцами ног мелкие впадинки, карабкается вверх. Забрасывает тело на каменную площадку и нащупывает новый край.
Кай не знает, сколько времени провела на пирамиде. В висках бьет молотом кровь. Надо успеть. Убить птицу и вернуться. Убить и вернуться. До темноты.
— Й-у-у-у-ш-ш! — свистит колючий ветер.
 >>

Когда Мишка вернулся к флаеру, ловко балансируя в тесноте парковки двумя пакетами с эрцаз-пищей, его штурман Алиса горько рыдала, вытирая слезы шторкой.
— Эмн? — осторожно осведомился Мишка, садясь в салон на свое место пилота.
— Смо-о-три-и-и, — всхлипнула Алиса, протягивая ему планшет.
Мишка вздохнул, увидев логотип сетевой библиотеки и маркировку «Не-земной автор». Неужели Алису опять потянуло на графоманов с тентаклями, хитиновыми панцирями и псевдоподиями? Мишка как-то раз попытался прочесть что-то оттуда, обозначенное как «шпионский роман», но когда понял, что половина действующих лиц являются субличностями в составе единого сознания гигантского шмеля, парящего в космосе и пожирающего галактики... в общем, он содрогнулся и бросился лечить моральную травму старым добрым Дюма.
 >>

— Давай-ка еще раз, Падж, — устало сказал Клыков. — Все по порядку.
— Он позвал меня на улице, когда я ехал мимо. Я остановился, спросил: что надо? Он сказал: зайдем в дом. Я вылез из повозки, зашел. Он сказал: все тафидяне — уроды. Я разозлился и его ударил. Вазой. Там ваза была у него на тумбочке. Он упал и умер. Я испугался, побежал на улицу к повозке. Меня заметил стражник, окликнул, но я не стал останавливаться. Залез в повозку и поехал очень быстро.
— И все?
— И все.
 >>

— Я люблю тебя, — сказал Джек. фантастика Ирра подняла высокие брови. Радужка у нее была лиловая, а белка совсем не было видно. Как у лошади.
— Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой всегда. Ты понимаешь?
Ирра склонила голову к плечу, прислушиваясь. Джек испугался, не сказал ли он ей случайно что-нибудь оскорбительное. Или какую-нибудь глупость вроде «ваша усталая туфля урчит». Он до сих пор не был уверен в своем произношении. Ирра говорила на всеобщем, но ему почему-то казалось, что она не принимает «звездную латынь» всерьез.
— Никто не может ни с кем быть всегда, — ответила она.
— Почему?!
Ирра засмеялась. Меж оливковых губ блеснули белые
зубы.
— Ты такой алчере. Ирр-иала-алчере.  >>

Год 1791. Двадцать первого ноября, в глухую ночь, падучая звезда прочертила рыжую стрелу и скатилась в снежно-черный студень речки Смоленки. Феклист со страхом оглянулся и громче затарабанил в дверь. Провернулся ключ, дверь приоткрылась.
— Ты? Что за переполох?
— Матушка Анна Евдокимовна просят спешно. Барин кончаются.
Берг-гауптман Андрей Дерябин вздрогнул:
— Как чувствовал, спать не ложился... Войди. — И наскоро стал одеваться.

 >>

Пустое купе, на столике перед окном бутылка минералки, упаковка печенья и красочный буклет, за окном — перрон. Входит Долгв — красивый мужчина в строгом деловом костюме, с кейсом. Кейс Долгов кладет на верхнюю полку, сам садится к окну, берет со стола буклет и начинает его изучать. На руке крупным планом — перстень с камнем.Почти сразу за ним заходит растрепанный полнеющий мужчина во фраке и в бабочке, с ворохом цветов в руках. Это Елькин.

 >>

В кают-компании землян албрийского звездолета «Лохматый» из восьми лежаков были заняты шесть. В первом возлежал Клиффлом — губернатор Планетоида Магнус. По левую руку от губернатора располагалась его супруга, госпожа Урсунелла. По правую руку лежал сын губернатора, генералиссимус Авессалом, или попросту Авви. Два лежака рядом с Авви занимали его невеста Молли и отец Молли — господин Со. И отдельно, отгороженный от общества двумя пустыми лежаками, находился вор, мошенник и бунтовщик Чемиз Орт, бывший глава корпорации «Чорт, Дедушка и Кукла».  

 >>

Леша Балестин был гениальным ребенком. Так считали не только его родители, обе бабушки и дедушка, папин папа. Об этом шептались воспитательницы в садике, это был вынужден признать не один детский психолог, и, возможно, именно это имел в виду друг семьи, знаменитый писатель Николай Нуар, когда, послушав Лешу, крякнул и процитировал: «Вот та молодая шпана, что сотрет нас с лица земли».

 >>

 >>