Фантастика

Пассажирский терминал калининградского космопорта выглядел скромно и по-домашнему. Так, во всяком случае, подумал Антон, спускаясь по трапу шаттла.Самые расторопные пассажиры уже заходили с летного поля в здание. Он вслед за ними подошел к раздвижным стеклянным дверям…

Аля заходит в вагон на «Академической». Как всегда. Пассажиры шарахаются в стороны. Тоже как всегда. Пассажиров немного: я отказался вести утренние пары, поэтому не езжу в метро в час пик. Это из-за Али, из-за ее спонтанных, непредсказуемых появлений. Аля двигается по проходу. Медленно, скособочившись и подволакивая левую ногу. Скамьи по обе стороны прохода основательно пустеют…

Университетский комплекс поражал воображение Лины. Она жила в тихом пригородном районе и не привыкла к шумной сутолоке, нависающим громадам зданий и многоярусной транспортной системе. Без фамилиара она бы давно и безнадежно заблудилась...

Спор возник из ничего на приеме у французского консула, когда жены, приглашенные галантными кавалерами, закружились в танце, а мужья расположились в диванной с сигарами и коньяком.
— Мир слишком быстро меняется, чтобы ставить на технику, — сказал мистер Бруно, американец итальянского происхождения...

Каких только облаков не бывает! И кучевые, и перистые, похожие на легкую дымку, размазанную по небу зубной щеткой, и грозовые. А еще перламутровые — страшные.
Но это на Земле, там они меняются все время. А здесь висят постоянной ровной пеленой, заслоняя местное светило. Плотные, будто покрывало, серые, мутные...

Почтальон обычно звонил, а тут застучали дробно башмаки по деревянным ступенькам, потоптались на крыльце, что-то тяжело бухнуло.
«Кого там черт несет?» — подумал Крис с досадой...

Президент подошел к панорамному окну. Над городом стелился дым: горели кварталы, пострадавшие от последнего ракетного удара оппозиции. Спасатели работали в авральном режиме, но все равно потерь избежать не удалось. Президент обернулся к помощнику:
— Нашли террористов?
— Нет, господин президент! У них оказалась современная система экранирования. Точки пуска ракет мы вычислили, но, когда прибыли наши подразделения, там уже никого не было...

В Ночь костров поди отличи духов от людей. Смотришь, кружится румяная девица в алом сарафане и кокошнике, украшенном спелыми ягодами, а приглядишься — вовсе не девица, а дух лесной. Лина-то каждого в деревне знала, ее не проведешь. Это парни глупые пусть заглядываются, все равно к утру лес своих обратно заберет...

Все было нормально. Не рай на Земле, но жить можно. Было. В марте прибыла первая группа переселенцев, целых восемьсот человек. Новостные каналы трубили об этом на всю планету и, не разобравшись, обозвали их инопланетянами...

— А он вообще кто? — Михеев прикурил на ходу, махнул рукой: спичка улетела в сторону скрюченным черным трупиком. Редкий снег, выдавленный Господом из серого неба, устроил ей негромкие похороны за пару минут.
— Кто, Развальский? Ну этот… Скульптор он. Большая и малая формы. В прошлом году бюст губернатора слепил, тому понравилось. Теперь в почете, для обыска ордер получить с ходу сложно, нужны обоснованные подозрения, которых нет. Да и что искать? А вот глянуть бы надо...

Старик шел по коридору, расплескивая чай. Придерживал стакан, качающийся в подстаканнике. «Теперь не делают такие стаканы, как раньше. Нет, не делают. Подстаканник есть, а стакана нет. Эх, жизнь пошла». Длинный коридор коммунальной квартиры тянулся в темноту. Лампа возле его двери давно перегорела. «Конечно, ее никто мне не заменит. Надо собираться в магазин. А это чертова лестница. Две. Нет, даже три. Кто нынче вспомнит, что ступеньки тоже растут. Они с каждым годом все круче, вырастают прямо под ногами. Нет, отвратительные нынче пошли ступеньки. То ли дело раньше. Их было в два раза меньше»...

Каждый день я езжу в клинику. Гигантское здание встречает экраном на торцевой стене, обращенной к дороге. Я улыбаюсь с экрана и машу рукой — себе и еще восьми миллионам людей. Пью кофе с сырной пенкой. Чашка одна и та же, с узким дном и белой полосой на шоколадном фоне...

— Ваше возвращение на Землю придется немного задержать. — С таким заявлением встретили Канаткина в марсианском управлении «Медтехника», куда он был вызван за неделю до отлета. Для убедительности новость ему сообщил сам Хромов, начальник отдела корабельных медсистем...

Мистер Прюмст Востриц был гурманом-коллекционером. Его жизненным правилом было — не пробовать одного и того же блюда более одного раза. Благо он мог себе это позволить. Разумеется, мистер Прюмст не входил в число богатейших людей Галактики...

Октябрь выдался на удивление погожим. Полуденное солнце палило как в августе, так что в сиесту старый Лу отдыхал. Он сидел на скамье возле ограды своего цветника и смотрел, как западный бриз гонит пену на камни. Шум прибоя был едва слышен — дом Лу стоял на взгорье метрах в двухстах от моря. Перед домом и скамейкой пролегла проселочная дорога, сразу за ней склон круто уходил вниз, а потом полого тянулся до самой воды...

Вопреки обычаю, Канцлера похоронили сразу. Митрополит настаивал, чтобы на третий день — по-людски, а не по-басурмански. Директор санитарного ведомства возражал: пойдет запах — не выведешь, в бункере-то, а сколько еще сидеть? В итоге решили не ждать...