...спросим Гугла, и он нам радостно ответит, что бывают, например, альтернативная история (210 тысяч ссылок), альтернативная медицина (150 тысяч ссылок), альтернативная литература (58), альтернативная психология (17), альтернативная техника (12), альтернативная педагогика (5,3), альтернативная биология (1,9), альтернативная философия (1,6), альтернативная социология (1,2), альтернативная религия (0,97), альтернативная химия (0,32).
Интересно было бы понять, почему именно так распределилась популярность. Каковы вообще мотивы употребления словосочетания: «альтернативное что-то»? Первым приходит в голову протест против засилья тех, кто все кресла заняли и право все решать узурпировали. Этот мотив действует в основном в верхней половине списка. Второй мотив денежный: желание ухватить кусок пирога; с этим дело плохо, кроме медицины и отчасти истории. Альтернативная медицина паразитирует на страхе, а термин «альтернативная история» отчасти обязан своей популярностью деятельности некоторых квазиисториков, утверждающих, что и истории никакой не было. Впрочем, раскупаемость их писаний – все равно следствие психологии, тяги к чудесненькому. Возможно, что тут еще и желание убедиться в незыблемости мира либо мысль, что все могло сложиться иначе. Что она могла меня полюбить, что я могла встретить другого и так далее. Альтернативная литература так высоко забралась, наверное, потому, что вот где амбиции очень уж хорошо уродились – публиковаться многим хочется, и бумага еще своей притягательной силы не потеряла, хоть в Интернете читателей уже и больше.
И каждый автоматически находит в области этой альтернативной истории то, что комфортно его психике, – хоть незыблемость, хоть случайность. Заметим, что вообще связь психологии исследователя и выбора им области работы, связь психологии и стиля работы — области интересные и изучаемые, но несколько табуированные: наука априори считается объективной сферой деятельности. И физик, и химик на попытку связать их психологию с их работой, скорее всего, фыркнут. Хотя на самом деле это важный и интересный вопрос.
|
Изображение: Marek Uliasz / Dreamstime.com |
Три основных вида альтернативности
Первый — это применение методов и средств, в основной части данной науки считающихся недопустимыми и не применяемых или, по крайней мере, очень маргинальных. Это характерно прежде всего для альтернативной медицины.
Второй — рассмотрение гипотез, ранее отвергнутых данной наукой ввиду противоречий — внутренних либо с экспериментом — или не принимаемых к рассмотрению по общенаучным соображениям (не опирается на факты, не может быть верифицирована и т. д.) Это характерно, например, для альтернативной физики.
Третий — это рассмотрение событий, не имевших или не имеющих места в реальном мире. Например: присутствие на Земле в настоящее время инопланетян, наличие в Тихом океане Атлантиды (всем известно, что она в Атлантическом, но ее облака закрывают, когда спутники пролетают, и это, конечно, неспроста!), смерть Пол Пота (Гитлера, Сталина и т.п.) в младенчестве, осуществление трансатлантической связи Генрихом Герцем 1888 году, а не Маркони в 1901 году и так далее.
Именно оперирование с этим третьим видом альтернативности и отделяет сегодня альтернативную историю от прочих альтернативностей. Ее главный материал — рассмотрение вопроса, как повлияло бы на дальнейший ход истории, если бы нечто реально не произошедшее произошло или, наоборот, нечто реально произошедшее не произошло. Гуманитарий бы добавил: «Там и тогда, где и когда оно произошло», но нужды в этом довеске нет — время и место являются частью события, ситуации, явления. Сразу же отметим главное: по степени фантастичности эти события совершенно различны. Альтернативные историки рассматривают те события, которые они считают в принципе возможными. То есть инопланетяне ими не рассматриваются, а рассматриваются, как правило, мелочи или случайности (заболел Македонский или нет, попала пуля в Линкольна или нет, задавил автомобиль Черчилля или не до конца) в применении к крупным фигурам. Интуитивно предполагается, что именно это — точки неустойчивости, когда малое воздействие может вызвать серьезные изменения. Литература по этой теме — собственно работы в данном жанре, критика и аналитика — необъятна.
Альтернативное в физике, химии, технике
Естественные науки и техника, вся на них базирующаяся, оперируют двумя группами объектов. Первая группа объектов — это сами величины (длина, время, масса), их связи (второй закон Ньютона), а также параметры и константы (постоянная всемирного тяготения). Вторая группа объектов — это параметры объектов: прочности, теплопроводности, скорости гольфстримов. Третья группа — события: что-то произошло тогда-то и там-то, например закон всемирного тяготения был открыт в Англии в 1687 году. Что из этого всего может быть изменено?
Список самих величин изменен быть может, но проку в этом никакого, ибо существующий список физических величин полон относительно охваченной части природы. То есть, как показала практика, достаточен для описания — вопросы возникают при установлении связи величин, при установлении законов и констант. Вопрос о самих величинах возникал при освоении физикой той или иной части природы: понятия массы, силы и ускорения возникли раньше, энергии и импульса — позже и так далее. Какие-то понятия и величины возникают сейчас и будут возникать впредь — но на фронтире.
Другое дело, что и внутри освоенной части можно придумать новую величину. Например, суперускорение или скорость измерения ускорения (или ускорение изменения скорости), третью производную координаты по времени. Но что с этого проку — она в отличие от ускорения не войдет ни в один физический закон и никому не пригодится.
Некоторые законы физики изменять до какой-то степени можно, пока мы не напарываемся на противоречия с чем-то принципиальным, например с законом сохранения энергии. Скажем, заменить закон Ома – ток пропорционален напряжению – на закон ток пропорционален квадрату напряжения можно, и ничего принципиально не изменится. Более того, можно придумать и создать условия, в которых этот закон будет в некотором диапазоне величин соблюдаться. А вот сделать (без использования внешних источников энергии), чтобы в законе Ома сменился знак, — нельзя. Можно было бы ввести деление на общие и частные законы физики по признаку возможности изменения, но это если и продуктивно, то лишь в методических целях. Потому что любой физический закон выполняется в некоторых условиях и с некоторой точностью, причем эти пределы либо проверены экспериментально, либо следуют из каких-то связей с другими законами. И во многих случаях мы вправе спросить, а что будет, если в следующем знаке будет обнаружено то-то и то-то?
Параметры объектов и материалов изменять можно в довольно широких пределах, принципиальные противоречия возникают нескоро. Зато тут есть простор для занятий с моими студентами. Как изменится наш мир, если в десять раз увеличится (уменьшится) у всех материалов: прочность, модуль Юнга, электропроводность, теплопроводность, электропрочность, коэффициент преломления, температура плавления и так далее? Вполне интеллектуальное инженернофизическое развлечение. Лично мне приятно как раз то, что оно и физическое, и инженерное одновременно.
Что касается констант, то в физике вполне может рассматриваться вопрос: что произошло бы, если какая-то из мировых констант была б другой? Например, масса электрона или постоянная Больцмана. И оказывается, что сильно изменить константы нельзя — в искаженном мире не будут образовываться атомы, молекулы и т.д. Если такой мир возможен и если собственно законы физики там будут те же, то в нем не может быть сложных систем, значит, не будет и человека, наблюдателя. Отсюда делается вывод: возможно, последовательных Вселенных было или есть... более одной. Но мы видим именно такую, потому что другие некому видеть. Подобное рассуждение явно лежит на границе области познавательных суждений сегодняшней человеческой науки. Захотите углубиться — спросите Гугла/Яндекса про фундаментальные константы и антропный принцип.
При определении возможных вариаций величин, законов и констант надо следить за их непротиворечивостью. Что было бы сейчас, если на месте Луны десять секунд назад казалось бы Солнце? Дело не только в скорости распространения электромагнитного излучения и гравитации. Прогноз развития невозможной ситуации может и сам оказаться невозможным, потому что все законы науки, весь наш аппарат понимания и прогнозирования (это и есть наука) создавался путем исследования возможных ситуаций. Заметим, что не во всех системах это так – например, в шахматных задачах можно анализировать и позиции, которые не могли получиться в реальной игре. Девять пешек против чего-то там.
Совершенно субъективно: три области, в которых особенно поражает сила фантазии человека, — современная космология, произведения Лема, произведения Борхеса. Две первые чуть-чуть пересекаются.
Теперь самое интересное — события. С ними возможны следующие операции: исключение, вставка, сдвиг по месту и времени в обе стороны. И пусть альтернативные историки не будут в обиде, если мы предложим рассмотреть как области интеллектуального упражнения альтернативную науку и альтернативную технику. В то утро уX начался насморк, он не пошел в лабораторию и не сделал открытие — это влечет или не влечет то-то и то-то, а это... и так далее. В этот вечер девушка Y позвонила своему другу Z, сказала, что она его любит, но мама плохо себя чувствует, поэтому встреча откладывается, Z остался в лаборатории и сделал открытие, это влечет то-то и то-то... Это пока альтернативная история с научно-техническими последствиями, но далее начинаются научные и инженерные следствия. При построении последовательностей научных и технических результатов надо учитывать не только внутринаучные и внутритехнические следствия и причины (как развивать химию, если не изобретено стекло?), но и связь науки и техники, а также перекачку ресурсов (в том числе и умственных) в перспективные области. Что, возможно, сделает ситуацию, как говорят физики, неустойчивой в малом и вызовет явления, которые потом именуют сменой парадигмы, бумом, революцией в технике, мыльными пузырями и так далее.
Это потрясающе интересная область исследований, причем, в отличие от альтернативной истории, с довольно четко верифицируемыми результатами. Специалисты по электронной технике легко выработают общее мнение, если их спросить, что изменилось бы, если электронную лампу или транзистор изобрели бы на 20 лет раньше или позже? Правда, для исследований в этой области нужен хорошо подобранный коллектив — знание физики, истории и истории физики редко встречается в одном человеке. Как сказал бы физик, тройные столкновения маловероятны.
Что альтернативного, кроме событий?
Получения некорректных позиций в альтернативной истории мы можем особо не опасаться по причинам психологическим. Люди, задавая себе и друг другу вопрос «что было бы, если бы», всегда вносят в реальность только небольшие вариации. И понятно почему — если заложить большую вариацию, то не будет странным, если и результат не поместится в ванной. Человек ищет в мире нечто знакомое, поэтому вся так называемая альтернативная история занимается придумыванием больших последствий малых вариаций. Лишь в немногих статьях с неприкрытым цинизмом утверждается: на исход мировой войны насморк не влияет. Гораздо чаще авторы придерживаются диаметрально противоположной позиции.
В сборнике эссе «А что, если бы?.. Альтернативная история» (серия «Историческая библиотека», 2002, Terra Fantastica, АСТ) из 34 статей не более двух восторженных. А в остальных вывод примерно таков: ничего бы не изменилось.
Альтернативная история формально включает в себя все, что было раньше. Однако на практике альтернативные историки интересуются событиями батально-политическими, на худой конец, бытовухой. X промахнулся, и пуля просвистела над головой полководца Y, выиграли сражение другие... X умнее вел переговоры с Y, и Европу поделили иначе... Z попал под машину, и Англия проиграла войну и так далее.
Возможен ли подход к альтернативности в истории, аналогичный подходу к альтернативности в естественных науках и технике, можно ли говорить об альтернативных исторических законах, альтернативных значениях констант и так далее?
Да, можно – при условии, что мы вообще определили понятие исторического закона и соответствующих констант. Например, можно попробовать в качестве законов развития общества рассмотреть следующие утверждения: возможности растут быстрее потребностей, возможность адаптации общества к изменениям должна сохраняться, должно сохраняться качество общества, должна сохраняться социальная активность.
Даже на интуитивном уровне понятно, что такие или подобные законы ограничивают пути развития общества. Правда, это не динамические законы, они не предписывают, как именно лететь камню, но они ограничивают, куда он может прилететь. Можно представить себе, как расширяется диапазон возможных путей развития при изменении констант в этих законах, то есть допустимых скоростей изменения констант. Гуманитарий или искренне верующий, который считает, что все откуда-то берется, не может примириться с мыслью, что Вселенная просто есть и никакой творец ее не создал. И он уж точно спросит – а откуда взялись эти законы? Откуда вообще могли взяться законы развития общества – такие или иные? На это пока что можно ответить лишь уклончиво, показав на портрет Дарвина: общество, нарушающее любой из этих законов, рано или поздно гибнет. Впрочем, вполне возможно, что под такими или иными законами есть и более глубокий слой, как он есть под законами сохранения в физике. Может быть, мы когда-нибудь докопаемся и до этого слоя.
Законы сохранения, как в физике/технике, так ив истории, связаны с определенными свойствами окружающей среды. В физике – со свойствами пространства-времени, например с изотропией пространства и однородностью пространства и времени (об этом сказано даже в школьном учебнике физики, правда, в хорошем). В истории законы сохранения могут быть связаны с наличием соседних государств с их интересами, ограниченностью ресурсов, возможно – какими-то свойствами психики людей. Хотя последнее – недостаточно радикальная теория, ведь свойства психики сами по себе следствие тех или иных свойств реального мира. В мире с принципиально неограниченными ресурсами психология носителей разума была бы иной. Так что при изменении соответствующих свойств пространства-времени, исчезновении окружающих государств или ограниченности ресурсов могут измениться и законы сохранения.
Что касается параметров и констант, то и тут возможны некоторые подвижки. Например, общество в некоторых вопросах легко поддается на пропаганду, а в некоторых — труднее. Отзывчивость общества на пропаганду определенного типа — важный параметр. Например, российское общество хорошо поддается на антиамериканскую и антигрузинскую пропаганду, немецкое прекрасно поддалось когда-то на антиеврейскую. А вот на пропаганду увеличения рождаемости (даже подкрепленную экономическими мерами) французское общество поддалось, как это было проверено, плохо. В других обществах таких масштабных проверок не проводилось, и вообще этот вопрос весьма сложен; почему, например, в Америке рождаемость значительно выше, чем в Европе, и вовсе не за счет вчерашних мексиканцев? Можно попробовать рассмотреть, к чему привело бы уменьшение или увеличение отзывчивости общества на ту или иную пропаганду — вполне увлекательное получилось бы исследование. Особенно если оказалось бы, что можно легко и не нарушая законов управлять полом ребенка. Заметим, что законодательное ограничение рождаемости имеет место в Китае, и, действуя вместе с традицией, отдающей предпочтение мальчикам, оно привело к селекции по полу. Ибо там фиксируется нереальное соотношение полов, причем при запрете на определение пола до рождения.
Альтернативное в естественных науках и технике
Любое достижение в науке и технике включено в систему, само базируется на множестве предшествующих результатов и множество результатов влечет за собой. Поэтому хочется взять любое событие и попытаться рассмотреть, к чему приведет его исключение или сдвиг на более раннее (в допустимых связанными с ним событиями пределах) или более позднее время. Это огромная тема, и мы не будем ее здесь рассматривать, отметим лишь следующее.
Во-первых, у специалиста в соответствующей области есть интуитивное ощущение преждевременности или запоздалости того или иного события, его случайности или неизбежности. Возможно, что интуитивно внутри строится некоторая модель, граф связей события с предшествующими и есть ощущение естественного темпа развития данной области в соответствующее время.
Во-вторых, многие области техники имеют характерное время развития 60—70 лет —с возникновения до стабильного состояния: область создают молодые энтузиасты, а через 40—50 лет они уходят. Другие молодые пойдут в другую область, новую и, как им кажется, более перспективную. Например, в 20-е годы прошлого века молодые не шли в паровозостроение, а занимались автомобилями, самолетами и ракетами, изобретали не телеграф, а радио. А если бы молодые романтики не забросили проводную связь, то именно они изобрели бы сети и компьютеры, причем одновременно. Ведь телеграф уже был именно цифровой системой передачи и обработки данных. Поэтому история техники переплетена с социальной психологией, и это может ограничить область разумной альтернативности.
И третье. В научно-фантастической литературе есть несколько примеров альтернативности в географии и геологии. Например, мир без нефти (Евгений и Любовь Лукины, «Миссионеры», «Благие намерения»), миры Хола Клемента, мир без нефти, но с источником механической энергии. Альтернативная география — особенно альтернативная география распределения нефти или мест, где хорошо растут конопля и мак, — влечет и альтернативную технику, и альтернативную политику. А ведь могли быть иначе распределены и уран, и алмазы…
Четвертое. Имеющаяся человеческая цивилизация для передачи энергии использует два метода. Первый — перевозка энергии, как гласит школьный учебник, в химической форме: уголь, нефть, газ. Второй метод — передача электроэнергии. Для работы с информацией используется электричество механические компьютеры были в реальности, нынче упоминаются в некоторых фантастических произведениях.
Есть ли разумные на уровне классической фантастики основания для рассуждений об альтернативной цивилизации: 1) без электричества вообще, 2) без электроэнергетики, но с информационным электричеством (связь и компьютеры), 3) с электроэнергетикой, но без информационного электричества?
Первое проще всего — это цивилизация без проводников (металлов, углерода). Энергетика механическая и тепловая, информационная сфера — механическая (как варианты пневмо- и гидромеханическая). Второй вариант — проводники есть, но только плохие, например тот же углерод. Энергию по углеродным проводам не прокачаешь, но компьютер или приемник сделать можно. Правда, с передатчиком будут проблемы, разве что генератор Ван-де-Граафа и искровой разряд? Надо будет студентам курсовик дать, пусть посчитают… Третий вариант — проводниковые материалы есть, серебра, меди и алюминия завались, но с погодой маленькая проблема: за окном бьют молнии раз в секунду ив режиме 24/365. Сами понимаете, электромагнитная помеха такая, что котлеты скоро сами начнут разогреваться без СВЧ-печи. И ни о какой электромагнитной информатике речи нет. Так что все, все возможно, еще Станислав Лем написал, что среди звезд нас ждет неведомое.
Прок от альтернативного
Что полезное извлечем мы из этих занятий? Разумеется, потребность читателя в развлечении будет удовлетворяться нормальным цивилизованным рыночным методом: автор издатель — продавец — кошелек читателя — хлеб с маслом всем остальным, и далее по кольцу. Но какая нам польза, как обществу, от этих упражнений? Польза есть, точнее, возможна. Серьезное изучение влияния малых вариаций может показать, что серьезных последствий от них не бывает. Что «эффекта бабочки» (Рэй Брэдбери) в науке и технике нет. Скучно, но зато можно спать чуть более спокойно, и не надо Госдуме рассматривать проект закона о запрещении строительства машины времени, дабы никто не наступил на указанное насекомое. Хотя на исследование вопроса можно выделить бюджет и его освоить. Второй вариант: окажется, что в некоторых случаях эффект есть. Тогда надо будет смотреть, в каких именно случаях, — возможно, удастся выделить класс спусковых ситуаций. И в зависимости от того, какие последствия вариаций преобладают, можно будет обратить внимание на эти ситуации. Например, если перенос открытий на более поздний срок статистически достоверно будет иметь положительные отдаленные последствия, то государство (собственно, оно для этого и существует) может с помощью налоговой системы поощрять фирмы, использующие консервативные технологии. В случае предсказания отрицательных последствий — наоборот. Если же открытия в одной науке стимулируют развитие другой науки или открытия в одной области — развитие другой области той же науки, то можно серьезно подойти к оптимизации распределения финансирования.
Что же касается собственно альтернативной истории, причем той ее части, которая не является наукой, то ив ней возможно подобное рассмотрение. И может, например, оказаться, что от того, кто сидит в кресле большого начальника, на значительных временных интервалах ничего не зависит. Тогда люди могут не тратить так много эмоций и денег на предвыборные страсти, а заняться чем-то более разумным. Или же, наоборот, окажется, что роль личностей в истории велика. Тогда, может быть, хоть кто-то задумается над тем, что это за личности.
И еще один маленький прок, о котором обычно умалчивают. Такие упражнения тренируют мозг. Который потребуется, когда нефть кончится. Вот японцы издавна про «хлопок одной ладонью» рассуждали и нынче неплохо без нефти живут.