Вирус апокалипсиса

Художник В.Богорад

Вирус COVID-19 породил еще более опасный вирус коммуникационной паники. Панические ожидания вкупе с разрушением деятельности множества предприятий, переоценкой национальных систем здравоохранения и приближением к адекватному пониманию ее возможностей могут стать гораздо большей угрозой для жизни людей, чем сама инфекция. Долговременное нарушение налаженных поставок продуктов (товаров, работ, услуг), уничтожение малого и среднего бизнеса, озлобление среднего класса, миллионы безработных — наших граждан и гостей из ближайшего зарубежья, — которые остались без средств к существованию и накоплений на «черный день», – всё это не кратковременные иллюзии.

Общество в целом и его члены воспринимают эти угрозы на сознательном или бессознательном уровне и пытаются реагировать. Наблюдать эти реакции удается не напрямую, а в виде их преломления в общественном сознании и последующего отражения в кривом зеркале СМИ. Как посмотреть на складывающуюся ситуацию спокойно и технологично, то есть глазами исследователя? Для этого требуется аккуратно, чтобы не упустить важного, копаться в сыплющейся со всех сторон эмоциональной и противоречивой, к тому же априори недостоверной информации о жизненно важных процессах. Путеводной звездой будет понимание, что смертельно опасный вирус, как мировая война или другая глобальная катастрофа, — это универсальный способ списать большинство взятых взаимных обязательств, долгов, которые не удается обнулить по-другому, оставаясь порядочным человеком.

На всех уровнях социума возникает желание сказать примерно так: в самом деле, это ведь форс-мажор, пусть он во многом и вызван медийным вирусным эффектом, однако именно с него, с коронавируса, и следует все спрашивать. Следуя этому желанию, реальный биологический вирус как раз и превращается — сам по себе либо не без участия заинтересованных сторон — в информационный, воздействующий как на общественное сознание, так и на сознание индивида. И то и другое сознание считают ситуацию с коронавирусом непереносимой, что включает механизмы психологической защиты. В чем-то это напоминает действия организма в ответ на проникновение коронавируса: он включает иммунную систему, но ее реакция может оказаться чрезмерной, что вызовет воспаление легких с печальными последствиями.

После начала пандемии информационного вируса всю информацию о происходящих событиях нужно рассматривать именно с учетом включения мер психологической зашиты. Они довольно многочисленны, хоть и не изменились за последние несколько тысяч лет. Вот список нескольких защит и примеры их проявления в том, что психологи называют «драматически непереносимая ситуация». В настоящее время ее возникновение связана с коронавирусом.

«Уход (уклонение)» — реальный или мысленный выход из непереносимой ситуации. Этот способ защиты выбрало подавляющее большинство населения в форме отъезда на дачу или самоизоляции дома.

«Действие вовне» — непереносимые чувства или мысли подавляются за счет активной деятельности, направленной вовне. Например, я так сильно и много забочусь о других, что забываю обо всем — рискуя здоровьем каждый день, хожу в магазин и разношу продукты пожилым людям в своем подъезде.

«Рационализация» — псевдологическое оправдание своих малоприемлемых поступков. Оно основано на социально допустимой интерпретации неосознанных причин этих поступков и служит для поддержания собственного самоуважения. В нынешней ситуации подобное оправдание выглядит так: «Да, я знал, что стал вирусоносителем. Да, заболел на рабочем месте, общался с коллегами, с посетителями, но я честно выполнил свой профессиональный долг врача».
«Компенсация» — восполнение своих недостатков и слабостей подчеркиванием желательных достижений в другой области. Этот способ сейчас активно применяют в тех системах здравоохранения, где имеется дефицит аппаратов искусственной вентиляции легких: да, мы умеем лечить противовирусными препаратами и антибиотиками, если обнаружено воспаление, но не всех заболевших; да, у нас нет возможности всем обеспечить подключение к аппаратуре, зато мы хорошо заботимся о пациентах, даем пожилым людям опиоиды, чтобы снизить их страдания.

«Сверхкомпенсация» — восполнение собственной слабости через усиление одной области деятельности, часто в ущерб другим областям. В результате человек избавляется от чувства неполноценности и за счет достижения какого-либо общественно значимого результата приобретает позицию доминирования в отношении других. Например, мы пока не можем полностью решить проблему у себя в стране и стабилизировать ситуацию, но у нас есть ресурсы, чтобы помочь другим, за что нас будут уважать. Между прочим, песни и музицирование итальянцев на собственных балконах — проявление того же самого механизма психологической защиты, как и весьма неудачная идея, пришедшая в голову миланским отцам города — начать борьбу с инфекцией массовым аперитивом на главной площади города. Поскольку организовывал мероприятие пресс-секретарь мэрии, который к тому времени уже был носителем вируса, из этого примера видно, что попытки творческого применения механизма сверхкомпенсации не всегда ведут к успеху.

«Сочувствие» — стремление завоевать внимание других людей, чтобы повысить собственную самооценку, при этом не заботясь о каких-либо реальных своих достижениях. В эту категорию попадают призывы депутатов вроде: «Помогите пострадавшему от вируса малому бизнесу, а он в ответ будет меньше увольнять сотрудников и будет платить им зарплату!»

«Разрядка» — внезапное, плохо контролируемое внешнее проявление запрещенных желаний. Именно так действовали москвичи, массово собравшиеся 28—29 марта в парках столицы для совместных гуляний и поедания шашлыков. В их поведении явно был виден классический мотив — «а давайте устроим праздник неповиновения, пирушку во время чумы!». Сюда же следует отнести и явно истерические обращения итальянских мэров и врачей, вызванные объективной неспособностью выполнять свои служебные обязанности.

«Подавление» (отречение) — блокировка внутренних импульсов, которые противоречат индивидуальным моральным ценностям и нормам: «да, я должен сидеть дома, чтобы не заразиться, да, к этому меня призывают власти, но это же насилие, а я против насилия властей. Поэтому пойду гулять и будь что будет. Никакой незаконный пропуск мне не указ».
«Вытеснение» — при такой защите неприемлемые для вас и вашего ближайшего окружения мысли и переживания (например, о близкой, мерзкой и мучительной смерти от невидимой заразы) просто удаляются из сознания. Вместо них формируется мнение, например, такое: зачем нужен карантин, обойдемся без него, пусть переболеет 70%, но тогда страна приобретет иммунитет. Однако размытые, но тревожащие мысли продолжают существовать. Порой они проявляются явно, что видно на примере автора идеи создания иммунитета нации через болезнь — премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона, который вдруг прилюдно высказал совершенно неприемлемую для современного общества мысль, что коронавирус вызовет смерть в каждой семье британцев.

«Отрицание реальности» — при опасности индивид закрывает глаза на реальное положение дел и отказывается признать, что тревожащая ситуация действительно существует. Такой способ защиты выбрали некоторые государственные лидеры постсоветского пространства. Один из них заявил, что пандемия где-то там, за границей, а у нас ее нет, зато есть замечательные средства вроде водки с салом, бани или работы на тракторе. Другой же и вовсе запретил упоминание слова «коронавирус» в своей республике.

«Избегание» — попытка избежать встречи с объектами, которые вызывают неприемлемые мысли, например о беспомощности собственных властей. Этот способ отлично проявился в Италии: в отдельных статьях местных СМИ утверждалось, что российские и китайские медики бесполезны, не должны и не могут помогать, и вообще они оккупанты. 
«Проекция» — собственные неприемлемые переживания перекладываются на другие объекты. Так удается найти виновного в своих ошибках или недостатках. Например, сказать: всем известно — вирус пошел от китайцев, которые едят всякую гадость, тех же панголинов, да еще сырыми; вот не было бы китайцев, не возникло бы опасной ситуации у нас дома. Но вообще-то во всем виноваты русские, распространяющие вымыслы про коронавирус, чтобы нанести удар по европейской солидарности. Сюда же входит и известная конспирологическая идея, что вирус рукотворный, выпущен американцами для разрушения китайской экономики.

«Интеллектуализация» — снятие неприятных переживаний за счет логических операций, построения сверхценных концепций, лишенных эмоционального содержания. Этот способ активно используют многочисленные телевизионные эксперты, которые отмечают, что ситуация под контролем и потому можно и нужно решать чужие проблемы, затягивать потуже пояса, не поддаваться эмоциям, рассуждать здраво, пусть и беспредметно.

«Регрессия» — при возникновении опасности индивид возвращается на более раннюю стадию психосексуального развития, в которой осталась зафиксированной часть его психической энергии. В самом деле, если в детстве мы справлялись с ОРВИ при помощи чеснока, горячего чая с лимоном и вкусного бабушкиного малинового варенья, то почему это не станет работать сейчас? Да и целебные свойства крепких горячительных напитков никто не отменял.

«Идентификация» — для защиты от опасного объекта его уподобляют другому объекту: победили Гитлера, одолеем и эту напасть. Этот способ защиты, скорее всего, будет очень востребован в бизнес-среде. Многие сбросят или наденут выгодные для собственного выживания маски идентичности, проявят непомерные амбиции, корысть, нахрапистость, беспринципность. Вероятно, корпорации по давней привычке захотят урвать для себя часть общественных ресурсов в ущерб всем остальным.
Какие проявления этих защит можно уже наблюдать?

В связи с пандемией мы отчетливо видим, как частично или полностью отменяются формальные и неформальные нормы поведения, которые определяют устройство суверенного национального государства и содержание договора о взаимных обязанностях и ответственности. Одно закрытие регионов от приезда соседей или введение режима чрезвычайной ситуации силами местных властей прекрасно демонстрируют, сколь быстро может произойти переход властных полномочий от центра на места. Так одновременно проявляются компенсация, разрядка и отчасти подавление государствообразующих инстинктов.
Норма и не норма меняются местами, ломая привычные представления о допустимом и этичном. Скажем, в начале марта никто не мог бы посчитать нормальным поголовное заключение в строгий карантин всех прибывших из-за границы, к этому призывали отдельные экстремисты. А в начале апреля общество в целом считает вполне допустимым введение разовых пропусков для выхода из своего дома. Такое превращение нормы — типичный выбор уклонения, рационализации и отчасти сочувствия.

Важный способ защиты, который обязательно будет востребован, — «проекция». И ситуация для его реализации появилась уже задолго до возникновения коронавируса. Дело в том, что российский бизнес, малый и средний, отнюдь не полностью избавился от наследия наперсточников 90-х годов. А для них «продать» синоним слова «обмануть» — отсюда девяток яиц по той же цене, что десяток, 900 мл молока вместо литра, 180 граммов масла вместо 200. Возник мем: «Будешь честным с потребителем — обанкротишься». Так получается потому, что уровень организованной инфляции превышает возможности повышения производительности труда в малом и среднем бизнесе, однако крупные корпорации пользуются безусловной поддержкой государства как государствообразующие предприятия. Возникает конфликт потребителей с мелкими лавочниками и конфликт мелких лавочников с крупными корпорациями. Оба конфликта усиливаются в непростой ситуации пандемии, а на них государство прекрасно может списать часть своих проблем, получив в результате консолидацию общества именно вокруг власти как верховного арбитра. Применительно к коронавирусу интересно наблюдать, как власти одной страны за другой, выполняя панический запрос напуганных граждан, изолируют зараженных вирусом в специализированных клиниках, которые быстро захлебываются от наплыва пациентов, порождая новые информационные волны неконструктивного содержания. Спасителем и тут оказывается государство, недаром в ЕС звучат призывы к национализации системы здравоохранения.
Коронавирус, удачно визуализированный и растиражированный в СМИ в виде очень симпатичной сферической короны, легко преодолел границы между государствами, корпорациями и людьми. Он оказался великим уравнителем! Очень интересное явление, которое мы наблюдаем, — коронавирус проламывает стену между реальным и виртуальным миром. Виртуальные экскурсии по музеям, по другим городам одномоментно из экзотического развлечения стали востребованы миллионами людей. Практически мгновенно в систему образования было внедрено дистанционное обучение. Коммуникационные технологии (zoom, skype и другие) позволяют проводить онлайн-совещания с коллегами, общаться, играть и даже проводить веселые застолья с друзьями.

Одновременно огромное развитие получили и средства слежки за гражданами со стороны государства, то есть прямое нарушение гражданских прав и свобод. Примеры их использования просто поражают. Так, в Южной Корее, оказывается, известны перемещения всех телефонов по стране. Это помогает поддерживать карантин: если владелец какого-то телефона заболел, всем телефонам, кто был рядом с ним последнюю неделю, приходит оповещение. В КНР дроны замеряют через окно температуру пребывающих на карантине граждан, а если их число в квартире не сойдется с заявленным, следует обращение в полицию. Власти Москвы и Татарстана вводят систему заказа пропусков на выход из дома через сайт, который в этой ситуации из информационного ресурса превращается в могущественный инструмент управления населением мегаполиса, причем находящийся вне правового поля.

В числе неожиданных социальных последствий коронавируса можно ожидать закрепление массовой привычки в любой непонятной ситуации мыть руки с мылом и до локтя. К декабрю ожидается беби-бум. Есть прогноз, что появятся новые А.С. Пушкины с замечательными книгами. Будут разобраны накопившиеся завалы, отремонтированы квартиры, прочитаны давно приобретенные книги и изучены иностранные языки. Дети познакомятся с родителями. Поменяется представление о снеге, дожде, холодном сильном ветре — это станет очень хорошей погодой. Повысится ценность собак (кошек, хорьков, свиней) и прогулок с ними.

Еще один штрих. Кризис — это когда не сбываются прогнозы, которые ранее устойчиво сбывались. Вы хотели одно эскимо, а вам подарили пятьсот. Приятный, но все-таки кризис. Любой пользователь компьютера знает, если комп заглючил (это тоже кризис), его надо выключить и включить снова. Велика вероятность, что глюк из-за накопленных ошибок исчезнет. Металлург знает, что из железа надо выжечь все примеси, а потом добавить углерод в нужной пропорции, чтобы получить сталь необходимого качества. Спортсмен большой нагрузкой на мышцу может ее расслабить. Психологи говорят, что психологические защиты возникают при повторяющихся одинаковых сценариях, они полезные и необходимые механизмы выживания, но большой и глубокой осмысленности в них нет. Изменилась ситуация, и защиты становятся глупыми и даже деструктивными для их владельцев. Прежняя концептуальная модель действительности стала давать сбои и порождать многочисленные ошибки? Решение старо как мир: разъять, чтобы обратно соединить; проанализировать (атомизировать), чтобы потом синтезировать (пересобрать участников и их отношения). На какой-то момент времени ее надо отключить, обнулить, сделать Reset, найти точку отсчета, объявить карантин, перестройку или перезагрузку, но важно не доводить дело до перестрелки. В настоящий момент уже произошел размен между государством, гражданином и бизнесом: гражданские права и свободы — на безопасность с отчислениями на так называемую стабильность. Вопрос в том — когда произойдет обратный размен и произойдет ли он.

Возможностей доказать, что ожидающийся на днях мировой апокалипсис от смертельно опасного вируса, разновидности ОРВИ, не должен случиться, практически нет. А вот доказывать, что мы получили информационно-экономический кризис, который позволит обнулить государствам многие обязательства, легитимно ограничить гражданские права и свободы и даже существенно подзаработать, подмяв под себя малый, средний бизнес и тот же самый средний класс, вовсе не требуется: это видно невооруженным глазом. Информационные вирусы, разносимые по социальным сетям, в виде комментариев, слухов, оценок, мнений, часто искаженных индивидуальными или групповыми психологическими защитами, сделали информационную пандемию постоянным социальным коммуникационным явлением. Навсегда!

А что касается прав и свобод граждан, которые в связи с вирусной пандемией с каждым днем сокращаются, то их восстановление в полном объеме после прекращения пандемии зависит от того, как быстро общественное и личное сознание придет в норму и избавится от навязанных вирусом мер психологической защиты.