Рак — нарушение метаболизма?

Нам показалось интересным мнение Лорена Шварца — онколога, который работает в парижском госпитале Питье-Сальпетриер, а также возглавляет исследовательскую группу в Политехнической школе (это знаменитая французская высшая школа, основанная в 1794 году). Он считает, что мы так и не научимся лечить рак, пока не найдем первопричину, вызывающую болезнь, и высказывает предположение, что ищем не там. Предположение смелое, но ведь именно в спорах рождается истина. Полный текст интервью опубликован в журнале «La Recherche» (2008 №11)

А если врачи ошибаются, когда ищут различные причины разных видов рака? Может быть, причина одна и совсем простая, а мы слишком сложно мыслим, поэтому и не можем ответить на этот вопрос?

Американский журнал «Fortune» написал в 2004 году, что мы практически проиграли войну с раком. Я совершенно с этим согласен. Оглянемся вокруг: центры заполнены онкологическими больными. В последнем докладе Французской академии наук четко сказано, что эффективность современного лечения этой болезни очень невелика. Многие книги, недавно вышедшие в США, также говорят о том, что возможность лечения весьма ограниченна и что мы никак не продвигаемся в лечении злокачественных опухолей. И вообще, все, что хоть как-то касается рака, вызывает ожесточенные дебаты: предупреждение (пользование мобильным телефоном, здоровый «антираковый» режим), массовая ранняя диагностика рака груди и т. д. Вопросов все больше, обсуждать их всегда сложно, а ответов на них нет. Я бы сказал, ситуация похожа на ту, что была с туберкулезом в прошлом веке.

В 1946 году Огюст Люмьер — тот самый, который придумал автохромный процесс получения цветных изображений и кино, а по профессии был врачом, — написал книгу о туберкулезе. Там сказано, что туберкулез трудно диагностировать, поскольку палочка Коха может жить в легких, в костях ив мочевом пузыре. Туберкулез, как и рак сегодня, мог быстро привести к летальному исходу или, наоборот, прогрессировал очень медленно. Санатории

были забиты больными. Что касается причины туберкулеза — врачи того времени винили наследственность и даже окружающую среду. Не правда ли, по многим параметрам похоже на рак? Самое грустное — в то время не было никакой надежды на нормальное лечение. Революция произошла в 40-х годах ХХ века, когда открыли антибиотик стрептомицин и он оказался эффективным против этой страшной болезни. Первые же клинические испытания на нескольких десятках пациентов показали, что лекарство найдено. Смертность резко уменьшилась, а санатории опустели. Я думаю, в лечении рака произойдет что-то подобное.

Уверен, что решение совсем рядом и, возможно, окажется таким же простым, как стрептомицин в туберкулезе. Может быть, надо упростить проблему рака. Гениальность Коха была в том, что после открытия своей палочки в 1882 году он смог распознать в разнообразных клинических проявлениях одну болезнь, вызванную этим возбудителем. В случае рака все наоборот. Нет реального понимания болезни, поэтому современная онкология вслепую объединяет рак в разные группы — по гистологии или по способу лечения.

Речь уже идет не об одном раке, а об их большом количестве, о разных стадиях. Это дробление, возможно, увело нас от понимания самой болезни.

Многие исследователи считают, что рак — следствие многочисленных поломок в геноме, и эта теория небезосновательная. В 1908 году нью-йоркский исследователь Пейтон Роуз доказал, что вирус вызывал саркому у кур. Роуз шел вслепую, поскольку технически еще не мог увидеть вирус. Он размолол куриную опухоль, сделал раствор и отфильтровал его. Потом впрыснул полученную жидкость цыплятам, которые после этого заболели саркомой. Сегодня известно, что причина такого рака — вирус SRC, который встраивает свой геном в ДНК клетки и заставляет ее делиться.

К концу ХХ века уже казалось, что все факты только подтверждают центральную роль генетических факторов в появлении рака, начиная с множественных поломок генов, которые обнаружили в раковой клетке. Но сегодня онкологи уже не уверены, что в этом главная причина. Правда, говорят об этом шепотом. Эта теория не отвечает на все вопросы. Почему, например, химически инертный асбест может вызывать генетические повреждения?

Исследователи ввели опухолевые клетки мышкам. У одних животных они спровоцировали

образование метастазов в печени, у других просто смешались с нормальными клетками печени. Почему? И если рак связан с аномалией в геноме, как говорит современная теория, то почему некоторые формы рака возникают и без воздействия канцерогенов (асбеста и т. д.)?

За последние 20 лет ученые сильно продвинулись в понимании механизма деления раковых клеток и создали лекарства, продлевающие жизнь больных. Но это не значит, что мы поняли природу этой напасти!

Как вылезти из этой колеи? Проверяя гипотезы. В онкологии очень многое уже сказано. Поэтому надо «отойти от картины подальше», как в музее, чтобы поменялся ракурс и мы смогли увидеть все полотно целиком.

У рака, с моей точки зрения, есть отличительная черта: хроническое воспаление. Многие формы рака начинаются с хронического бронхита, цирроза печени, то есть постоянного раздражителя. Воспаленные ткани более горячие, чем окружающие, они потребляют больше питательных веществ, в частности глюкозы. Эта идея не нова. Начиная с 1920 года немецкие

ученые исследовали клеточный метаболизм. Среди них был Отто Варбург, великий биохимик и будущий лауреат Нобелевской премии. Он заметил, что раковые клетки потребляют больше глюкозы, чем нормальные, и производят избыток молочной кислоты. Почему? Потому что раковые клетки извлекают из глюкозы очень мало энергии. Чтобы получить ее столько, сколько нужно нормальной клетке, им нужно в 18 раз больше глюкозы. При этом она разлагается не полностью и продукты ее распада накапливаются и реагируют между собой.

Клетка растет, начинает делиться. С такой точки зрения рак — метаболическое заболевание.

Кстати, в онкологии используют это свойство опухолей. Чтобы найти ее в организме, аналог глюкозы вводят в вену пациенту. Раковые клетки захватывают ее, как и глюкозу, но не могут «переварить». Молекулы накапливаются в опухоли, что и позволяет ее обнаружить. Можно многое почерпнуть из довоенных исследований, но это единственное, что онкологи взяли из исследований Варбурга. Правда, и он ошибался кое в чем: например, утверждал, что у раковых клеток неисправны митохондрии. Сегодня известно, что с митохондриями у них все в порядке, но нарушена система транспорта глюкозы к митохондриям. Это объясняет, почему раковая клетка извлекает так мало энергии из глюкозы.

Так или иначе, в теории Варбурга есть рациональное зерно. Ее совершенно незаслуженно забыли. Наша исследовательская группа сейчас пытается переосмыслить и проверить некоторые подобные забытые теории. Мы сможем отказаться от постановки дорогих экспериментов, когда просто упорядочим то, что нам известно. Продолжая помогать больным теми средствами, которые уже придуманы, надо обязательно найти первопричину этой страшной болезни.

Лорен Шварц,
перевод В. Лешиной