Метановый урок пандемии

Иллюстрация Петра Перевезенцева

Пандемия ковида закончилась полтора года назад, хотя мне кажется, что это было очень давно. Но ее уроки наука будет изучать еще долго. В сущности, это был глобальный эксперимент по взаимодействию человечества с окружающей средой.

Множество стран как дружный хор по команде дирижера заглушили моторы и двигатели транспорта, приостановили работу предприятий и резко снизили производство там, где остановить заводы нельзя. В результате антропогенная и техногенная нагрузки на природу сразу и резко упали, причем в разы.

Достаточно сказать, что от 200 тысяч авиарейсов в допандемийные сутки в июне 2018-го осталось всего 19 тысяч в июньский день 2019-го, то есть количество уменьшилось в десять раз.

И результат не замедлил проявиться. Уже буквально через месяц миссия Copernicus Sentinel-5P Европейского космического агентства, вращающаяся на орбите, зафиксировала, что резко уменьшились выбросы оксидов азота над промышленными территориями, например — над Китаем или Северной Италией. Картинки, полученные с этих спутников, из буро-коричневых превратились в бледно-желтые. А еще через месяц и вовсе стали голубыми.

Иными словами, атмосфера быстро очистилась и вернулась к своей природной чистоте. То же самое произошло с реками и водоемами. Фото с каналами Венеции с прозрачнейшей водой облетели все соцсети. А уж как были счастливы жители Венеции, наверное — наконец-то они смогли выспаться в тишине.

Этот урок показал, насколько велика способность природы к быстрому самоочищению, что было не очевидно для многих.

Однако некоторые перемены поставили исследователей в тупик. В 2020 году, когда мир еще был парализован пандемией ковида, содержание метана в атмосфере выросло до рекордного уровня. Казалось бы, мировая экономика замедлилась, промышленность почти не работает, транспорт почти не ходит, почти не летает, количество загрязнителей в воздухе уменьшилось, но содержание метана почему-то растет. Сначала оно побило рекорд в 2019 году, а затем — в 2020-м. В чем же дело?

Стоит напомнить, что метан действительно не безобидный парниковый газ. Конечно, его в атмосфере меньше, чем углекислого газа или водяного пара. Но его парниковая активность в 25–30 раз больше, чем у СО₂. Исследователи считают, что почти 30% потепления, наблюдаемого с начала индустриальной эпохи, объясняется ростом концентрации этого химического соединения в атмосфере.

Недавно международная группа исследователей пролила свет на это парадоксальное явление. Оказалось, что парадокса нет. Метан окисляется в атмосфере, превращаясь в воду и углекислый газ. Собственно, благодаря этому фотохимическому окислению он живет в атмосфере недолго, 10–12 лет. Однако во время ковидной изоляции уменьшились выбросы и оксида углерода, и оксидов азота, концентрация гидроксильных радикалов упала, то есть атмосфера стала менее окислительной.

Получается, что чем чище воздух, чем меньше в нем загрязняющих веществ, тем больше в нем будет содержание метана. А он, как мы помним, в десятки раз более сильный парниковый газ, нежели СО₂.

Еще одна причина рекордного роста метана в пандемийные годы — необычно теплые и влажные условия над болотами и торфяниками в Северном полушарии. В результате естественный поток CH₄ из этих районов увеличился.

Здесь работает положительная обратная связь: чем теплее климат в Северном полушарии, тем больше выбросы метана из болот, который еще больше разогревает климат.

Это еще одна иллюстрация к моему любимому тезису, что в этом мире всё связано со всем и всё суть причина и следствие. Природа поддерживает на Земле и в атмосфере тонкое равновесие, которое хрупко. Стоит из этой равновесной системы вывести компоненты или уменьшить их содержание, как система тут же выстрелит неожиданным следствием.