Статьи журнала

В фантастике ХХ века актуальными стали произведения о глобальных катастрофах и их последствиях. В первую очередь это было связано с появлением оружия нового типа — ядерного, которое может привести не только к огромным разрушениям и гибели множества человек, но и к существенному изменению условий на всей планете — радиоактивному заражению, загрязнению атмосферы и, как следствие, к сильному похолоданию, «ядерной зиме». Урановые, плутониевые и водородные бомбы стали реальной угрозой во второй половине XX века.

Нельзя сказать, что химия играет большую роль в произведениях Аркадия и Бориса Стругацких, но и совсем обойтись без обращения к этой науке писатели не могли. В первой их большой повести, «Страна багровых туч», герои летят на Венеру, чтобы провести геологическое обследование месторождения радиоактивных руд Урановая Голконда. Повесть благополучно вышла в 1960 году, в следующем была переиздана. Но чуть позже из цензурных соображений стали запрещать упоминания о любых радиоактивных материалах. Как вспоминал об этом Борис Стругацкий: «Шла кампания по охране ядерных секретов, но жертвой этой кампании пали в первую очередь писатели-фантасты: пуганые редакторы принялись вычеркивать из текстов ПЛАНЕТУ УРАН!»

Радиотелескопы для физики создают инженеры-физики или инженеры вместе с физиками. Но электронный микроскоп, явный продукт физики, используют биологи и химики. Спектроанализаторы — тоже продукт физики, но они применяются в химии. И вообще, если обозреть приборный парк химии и биологии, то возникает впечатление, что большую часть приборов для химии и биологии создали физики и инженеры-физики; разумеется, вместе с заказчиками. А бывает ли наоборот? Например, используют ли физики приборы и методы, созданные химиками?

Филолог Татьяна Чернышёва в своей монографии «Природа фантастики» пишет: «Общеизвестно, что во взглядах на мир и возможные формы разума во Вселенной писатели-фантасты, вслед за учеными, придерживаются двух прямо противоположных точек зрения: одни (антропоморфисты), ссылаясь на закон конвергенции, утверждают, что высшие формы жизни во Вселенной должны быть близки тем формам, которые сложились на Земле, а разумное существо должно быть, во всяком случае, человекоподобным; другие (релятивисты), исходя из бесконечного разнообразия условий во Вселенной, предполагают возможность иных, не таких, как на Земле, форм жизни и разума». Действительно, анализируя литературу о жизни во Вселенной, мы обнаруживаем, что ученые и популяризаторы науки выдвинули множество гипотез о существовании в космосе планет с совершенно иной жизненной химией, нежели на Земле.

На протяжении многих веков вещи служили людям долго. Хорошие ножи, парадные платья, не говоря уж о мебели, передавались по наследству через несколько поколений. Чем выше было социальное положение человека, тем больше у него было движимого имущества. Индустриальная эпоха все изменила.

Отчего революции начинаются с самыми благими намерениями, а потом зачастую на смену более-менее либеральному правлению приходит радикальный режим с репрессиями? Так было и после Великой французской революции, и после Великой Октябрьской, и после немецкой национал-социалистической. Так случилось и совсем недавно, например, в ходе исламских революций в Афганистане, Ливии, Сирии и Ираке. Случайность это или закономерность? Современная наука может ответить на этот вопрос, поверив алгеброй общественную гармонию, то есть провести расчет революции.

Энн Клири, когнитивный психолог из университета штата Колорадо, изучает память и ее нарушения. В круг ее научных интересов входит дежавю. Как пишет Энн Клири, при повторении ранее бывших впечатлений происходит или воспоминание в точном смысле (recollection), когда мы, допустим, увидев знакомое лицо, можем сказать, где и как встречались раньше с этим человеком и кто он такой, — или узнавание (familiarity): лицо знакомое, но кто это, не помню... Второй вариант похож на чувство дежавю, но при всей неуловимости поддается изучению, и его можно отличить от точных воспоминаний.

Лес — это древесина, это сырье для мебельщиков, строителей и бумажников, это топливо, леса нужно вовлекать в хозяйственный оборот, говорят одни. Ну что вы, лес — это наше всё, это основа биоразнообразия, это сток углекислого газа, это легкие планеты, это глобальный терморегулятор, чем меньше его трогаешь, тем лучше, возражают другие. Лес — это кормилец и лекарь, лес обилен, и, если брать от него понемногу, можно жить в гармонии и ничего не порушить, предлагают компромисс третьи. Вот об этом третьем пути взаимодействия с лесом, об использовании того, что называют в документах «недревесные ресурсы», и пойдет речь в этой статье.

Одно из самых убийственных обвинений, которые могут быть предъявлены ученому, это обвинение в невоспроизводимости представленных им результатов. Оно губит репутацию, рушит карьеру, вплоть до изгнания из научного сообщества, приводит к закрытию научного направления, к его вытеснению за пределы истинной науки и навешиванию разных уничижительных приставок — лже-, пара-, псевдо- и т. д. Когда звучат обвинения в невоспроизводимости «отдельных» исследований, подразумевается, что подавляющая часть остальных хорошо воспроизводима. Но так ли это?

Непонятные, необъяснимые эксперименты могут стать предвестниками открытий в науке, как это уже случалось. Одна из таких горячих в прямом и переносном смысле тем — так называемые низкоэнергетические ядерные реакции, которые сегодня именуют LENR — Low-Energy Nuclear Reaction.

После прочтения статьи «Американские химики — в цене» невольно возникает вопрос: а как обстоят дела у нас?

В американской химической индустрии занято почти 800 тысяч человек со средней годовой зарплатой 88,8 тысяч долларов, что на 45% больше, чем в среднем по стране. Из них 33,5 тысячи — это инженеры.

История пузырькового термоядерного синтеза, он же bubblefusion или sonofusion, полна загадок, нестыковок и трагедий. В околонаучной американской прессе ее даже окрестили «баблгейт».

В очередной раз мы возвращаемся к этой теме: как и чему учат по-американски в американских школах. Возвращаемся не случайно, поскольку российская система образования перекраивается по американским лекалам. Проверенные годами эффективные методики обучения идут под нож, а на их место приходят странные, порой бессмысленные и совсем неэффективные американские инновации.

Массовые вымирания видов на планете Земля случаются с завидным постоянством каждые 30—40 млн.лет. И примерно с той же периодичностью на планету обрушиваются метеориты, оставляя гигантские кратеры, и происходят так называемые площадные извержения, весьма разрушительные. Как это объяснить? Действительно ли есть закономерность?

Люди любят говорить: ах, как быстро все меняется… Быстро относительно чего? Прошлого? Можно ли сказать, что новый метод изготовления каменного топора менее революционен, чем выход в космос? Чтобы сказать о чем-то «быстро» или «медленно», нужен прибор, или хотя бы какой-то полугуманитарный метод сравнений, какая-то шкала, какой-то эталон.