В защиту Азазелло

«По лестнице подымались двое последних гостей.

— Да это кто-то новенький, — говорил Коровьев, щурясь сквозь стеклышко, — ах да, да. Как-то раз Азазелло навестил его и за коньяком нашептал ему совет, как избавиться от одного человека, разоблачений которого он чрезвычайно опасался. И вот он велел своему знакомому, находящемуся от него в зависимости, обрызгать стены кабинета ядом.

– Как его зовут? – спросила Маргарита.

– А, право, я сам еще не знаю, – ответил Коровьев, – надо спросить у Азазелло.

– А кто с ним?

– А вот этот самый исполнительный его подчиненный».

Любой знаток творчества Булгакова, а тем более историк сразу скажет, что в этом диалоге «отражены прямые реалии процессов конца тридцатых годов... Речь идет несомненно о признании Ягоды на процессе 1938 года в его попытке отравить именно таким образом Н.И.Ежова» (Я.С.Лурье. Россия древняя и Россия новая. 1997, с. 317).

Из материалов процесса можно узнать, какой совет дал Азазелло.

Вот что рассказал на суде бывший секретарь Ягоды Буланов: «Когда он (Ягода) был снят с должности наркома внутренних дел, он предпринял уже прямое отравление кабинета и той части комнат, которые примыкают к кабинету, здания НКВД, там, где должен был работать Николай Иванович Ежов. Он дал мне лично прямое распоряжение подготовить яд, а именно взять ртуть и растворить ее кислотой. Я ни в химии, ни в медицине ничего не понимаю, может быть, путаюсь в названиях, но помню, что он предупреждал против серной кислоты, против ожогов, запаха и что-то в этом духе. Это было 28 сентября 1936г. Это поручение Ягоды я выполнил, раствор сделал. Опрыскивание кабинета, в котором должен был сидеть Ежов, и прилегающих к нему комнат, дорожек, ковров и портьер было произведено Саволайненом (сотрудник НКВД) в присутствии меня и Ягоды. Это было 29 сентября. Ягода сказал мне, что это опрыскивание нужно сделать 5–6–7 раз, что и было сделано. Я два или три раза приготовлял большие флаконы этого раствора и передавал их Саволайнену. Распрыскивал тот из пульверизатора. Помню, что это был большой металлический баллон большой грушей» (http://www.hrono.ru/dokum/1938buharin/vec8-5-38.php).

Несмотря на подробное описание преступления (скорее, именно вследствие многословной детализации), невозможно поверить в правдивость рассказа. Безусловно, только ничего не понимая «ни в химии, ни в медицине», подсудимый мог утверждать, что он приготовил раствор ртути в серной кислоте. Как можно узнать из Химической энциклопедии, «ртуть не растворяется в разбавленной серной и соляной кислотах, растворяется в царской водке и в горячей концентрированной серной кислоте».

В последнем случае — при нагревании смеси ртути с концентрированной серной кислотой происходит окислительно-восстановительная реакция:

2Hg + 2H₂SO₄ = Hg₂SO₄ + SO₂ + 2H₂O

Образующийся сульфат одновалентной ртути Hg₂SO₄ мало растворим как в воде (0,05%), так ив серной кислоте (от 0,01% до 0,03% в зависимости от концентрации последней). Но главное — токсичность солей одновалентной ртути, в отличие от металлической ртути и солей двухвалентной ртути, невысока. Более того, хлорид одновалентной ртути Hg₂Сl₂ (каломель) до недавнего времени использовался как антисептик. Вдобавок к низкой растворимости и невысокой токсичности этой соли вспомним о том, что давление паров солей ртути, в том числе и Hg₂SO₄, ничтожно. Таким образом, пропитывать ею ковры и портьеры в расчете на ингаляционное отравление хозяина комнаты бессмысленно.

Тем более — при всем уважении к Булгакову — невозможно поверить, что Азазелло нашептал такой совет. Азазелло — умный и эрудированный персонаж, незаурядный химик-практик, синтезировавший ароматический омолаживающий крем, не мог посоветовать сделать невозможное — приготовить раствор ртути в серной кислоте. Создатель биологически активного состава, действие которого во многом определяется процессами всасывания и распределения в организме, безусловно, знал детали биологического воздействия различных производных ртути.

Несомненно, не эрудит Азазелло, а Фагот-Коровьев, наглый гаер и изготовитель фальшивых червонцев, предложил бессмысленный и невыполнимый процесс приготовления раствора, вдобавок ко всему не отравляющего. Он же провокаторски рекомендовал многократные опрыскивания дорожек, ковров и портьер серной кислотой из металлического пульверизатора — серная кислота при комнатной температуре не реагирует с ртутью, но моментально разрушает материал дорожек, ковров и портьер, второй раз просто нечего было бы опрыскивать. Да и металлический (железный?) пульверизатор вряд ли устойчив к серной кислоте... Все это «нашептал за коньяком» Коровьев, а ответственность переложил на Азазелло.

Азазелло не виноват, но и Коровьева не следует слишком сурово обвинять — это был один из его обычных розыгрышей, и вряд ли он предполагал его трагические последствия. Он думал, что дело ограничится неудачной попыткой растворения ртути в кислоте, в худшем случае — кашлем от сернистого газа. Но, как ив случае с червонцами, москвичи оказались легковерными. И не только рядовые москвичи, посетители театра Варьете, но и судьи Военной коллегии Верховного суда, и прокурор, да и почти вся мировая прогрессивная общественность — все поверили в бессмысленный самооговор. А всего-то надо было заглянуть в любой химический справочник...