Нанофантастика

От Веньки сбежал желудок. Без предупреждения и не разрывая контракт. Просто утром, проснувшись, Венька привычно открыл живот, чтобы проверить, все ли органы уже явились… и желудка не обнаружил. Он сел, ощущая внутри пустоту, и задумался. Бытовые неудобства значили не так уж много. Подумаешь, невозможно выпить утренний кофе (его бывший желудок все равно не принимал кофе!). Обезвоживание через трое суток и бесславная смерть — это пугало больше...

Ему снилась огромная лисья морда с большими добрыми глазами. Она раскрывала пасть и тянула язык, а Даниэль бежал прочь по белому пространству, которое сминалось складками, путалось под ногами простынёй. Он падал в постель, сжимался в дрожащий комочек, испуганно просыпался и хватал ртом затхлый воздух квартиры. В соседней комнате сопели дети, наевшиеся в первый раз за месяц, а усталый Даниэль метался между сном и явью, между своей жизнью и огромной доброй лисой...

Мужчина бродил по улицам городка. Прохожие отводили взгляд, чтобы не пялиться на обожженное лицо.
Сутулясь, он зашел в бар.
— Красивый этот ваш север, — сказал мужчина, глядя, как бармен наполняет стакан. — Мощь непостижимая во всем. Лес в осеннем пламени... озера бездонные... жили здесь люди, строили церкви без единого гвоздя, искали смысл. Вот и я решил его найти в этих синеве и золоте...

Вали в море, старикашка, вали в море! Когда-то он сам кричал так же и, оказавшись рядом, толкал старое тело подальше от берега. Старик не нужен здесь, в стае. А там он нужен рыбе, которая живет на глубине. Здесь, на мелководье, он ест вкусные водоросли, которых и так мало. Пусть плывет туда, где водорослей нет. И еще там, дальше от берега, старик накормит большую черную рыбу, которая, может быть, приплывет сегодня. Рыба любит глубину; насытившись, она не полезет на мелководье...

Мистер Фигс сидел напротив холлайдера и напряженно следил за большой серой мухой. Она ловко передвигалась по белой скользкой поверхности, не обращая на Фигса ни малейшего внимания.
— И долго вы собираетесь так сидеть? — Я взмахнул рукой, сгоняя муху, но та лишь ухмыльнулась...

— «…Все это так же наивно, как вымысел наших невежественных предков, — с выражением читал Второй Слон, — что Земля покоится на спинах трех слонов, а те, в свою очередь, стоят на черепахе...»
— Конечно, вымысел, — зевнул Первый Слон. — Во-первых, черепах у нас две. Во-вторых, еще целый кит под ними.
— Почему невежественных-то? — спросил Второй.
— Ты у нас самый начитанный, ты и скажи.
Правая Черепаха закатила глаза и кивнула Левой. Старый этот спор длился веками...

Здравствуй, Витя!
Это я, твой лучший друг. Твой самый лучший друг.
Ты столько сделал для меня — как никто другой, — и теперь моя очередь отдавать долги.
Помнишь, мы играли в мяч и я разбил новый телевизор? А ты соврал маме с папой, что виноват Генка. Ты называл Генку лучшим другом, но признай: я для тебя значил больше...

Мы дружили с детства: вышли из одной песочницы: Мишка Толстопуз, Олежкa и я.
Вместе лепили куличики, препарировали игрушечным совочком дождевых червей, играли с пацанами в войнушку и с девчонками в веревочку. Олежкa и я ходили в один детский сад, Мишку пасла бабушка...

Судебный процесс пришлось сделать открытым. В конце концов, человека впервые судили за преступление, затронувшее всех жителей Земли, поэтому и суд хотели видеть без исключения все...

Тяжелый грузовик компании «Лунный титан» осторожно пробирался меж кратерами по отчаянно петляющей дороге из спекшегося реголита. Молодой водитель до боли в глазах всматривался в пляску длинных теней на многочисленных проплешинах заделанного наспех покрытия. Его наставник, пожилой усач, расслабленно откинувшись на сиденье, подремывал, лишь изредка давая отрывистые советы: «Не гони», «Дай газку на подъеме», «За кратером яма будет, не прозевай». Маршрут за многие годы работы въелся ему в спинной мозг, поэтому в зрении он особо не нуждался...

Школьники с фамилией на букву «С» или «Т» — кабинет триста пять.
По удобной, пологой лестнице Ната поднялась на третий этаж. Навстречу ей из кабинета выскочила сияющая Нинка Туркеева. Ната проводила ее глазами, выдохнула — и вошла.
Мягко мигнули индикаторы: сработал генный идентификатор личности...

— Что, и у родителей? — спросила потрясенная Катька.
— И у родителей, и у бабушки с дедушкой, и у их родителей, — кивнул Тимофей. — В пяти поколениях.
Они сидели на лавочке перед Катькиным домом. Из комнаты через раскрытое окно доносился звук визора.
От Катьки пахло сдобой, ванилью и спелыми абрикосами. Тиме никуда не хотелось идти...

Николай тащил на плече увесистую коробку: разборной мангал серии «Жертвенник» от фирмы «Этна». Шашлыки Николай не жарил, некогда было — все время проводил в охоте на бонусы, скидки и распродажи. Вот и мангал приобрел по очередной акции: надо было сжечь куриную тушку на костре в полнолуние и заснять это на видео. Николай выполнил задание самый первый и теперь гордо волок совершенно ненужную вещь в сарай — дома уже все было завалено...

Я их заметил в каком-то супер-пупер или, может, гипермаркете. Бросился в глаза яркий оранжевый ценник. Торговая марка на упаковке была незнакомая — что-то испанское, португальское... Но все надписи по-русски. Кроме одной, самым мелким шрифтом: «Made in P.R.C.» Китайцы — народ скромный, свою страну всегда пишут мелким шрифтом. P.R.C. — это People’s Republic of China, ежели кто…

Последний? — спросил Администратор. — Давай быстрее.
Устали изрядно — работы у Тройки в последнее время было невпроворот. Оперативники Службы Справедливости тоже трудились без выходных — доносов стало как-то до неприличия много.
— Футбол, вратарь, Виктор Панин, двадцать два года, ранее не привлекался, — привычно затараторил Секретарь. — Донос от двадцать второго сентября. Контрольная отметка сотрудника СС...

Линде сразу объяснили, что, хотя она летит с родителями на Энигму, заниматься ей придется по обычному графику. Учебный модуль выдавал массу планеты, продолжительность дня и года, средние температуры и все прочее. Но из подслушанных в коридорах разговоров она, как всегда, узнала гораздо больше...