Встреча

Собака была большая, лохматая, неизвестной породы, с хвостом-колечком. Она стояла посреди дороги и пристально смотрела на Митрича. 
«Здоровая, шельма, не обойти — вон как пялится», — подумал он. Митрич не боялся собак, но встреча в пустом дворе, да еще поздним вечером, его не радовала: может, она бешеная или больная какая. Он шикнул на зверюгу и сделал шаг в сторону, уступая дорогу.
— Гав! — громко сказала собака. Не пролаяла, а именно сказала.
Митрич огляделся в поисках невидимого шутника.
— Гав!
— Поймаю, уши надеру, — пригрозил он.
— Попробуй, — осклабилась собака. Зубы у нее были белые, клыки острые. Митрич осторожно попятился.
— Да ты не боись! — Собака уселась на землю и принялась с наслаждением чесать ухо задней лапой. — Я спокойный, даже кошек терплю. Натура у меня тонкая, природу люблю и цветы нюхать.
Митрич изо всех сил ущипнул себя и поморщился от боли.
— Могу зубами посодействовать, — предложил пес. — Нравится, когда больно?
— Не нравится! — сердито буркнул Митрич. — И вообще, говорящих собак не бывает.
— А ты прям весь из себя эксперт в том, что бывает, а что нет! — парировала собака.
— Жизнь прожил, — приосанился Митрич.
— Да уж! — животное язвительно ухмыльнулось. — Пятьдесят лет, а ума нет.
— Меня оскорбляет дворовая псина! — возмутился Митрич. — А я еще тут как дурак стою слушаю. Всё, домой!
— Круто! — Пес пружинисто вскочил и, радостно виляя хвостом, забегал вокруг Митрича. — У тебя балкон есть? Я на свежем воздухе спать привык.
— Э-э-э-э… — озадачено почесал затылок Митрич. — Я немного не то имел в виду…
Но собака не слушала.
— Столько лет! Все эти годы я ходил за тобой, а ты не замечал. Не готов был. А может, оба мы не были готовы. Зато теперь…
— Я не очень понимаю, — перебил Митрич.
— А помнишь, ты в детстве мечтал о щенке?
— Мечтал… — вздыхая, признал Митрич.
Он на каждый праздник клянчил у родителей щенка. Но у мамы была аллергия, а у папы ответственная работа. К тому же это проблема, говорили они. Кто будет с собакой гулять, заниматься с ней, чтобы она мебель не грызла и команды выполняла? Ты? Маленький Митрич кивал. И даже, если нужно, был готов поклясться кровью, как в книгах про пиратов. Но родители не верили. Ссылались на какую-то Анну Петровну, что поддалась на уговоры, завела ребенку щенка и теперь с утра пораньше бежит во двор с кобелиной этой здоровенной. И в дождь, и в слякоть, и в гололед. Так что нет. Вопрос закрыт.
Со временем он перестал просить, смирился.
Да и закрутила жизнь — некогда стало. Окончил школу, поступил в институт, пошел работать, женился, развелся. Дети выросли, разъехались кто куда. Пенсия не за горами. Какие уж тут мечты. Дожить бы спокойно.
— Иногда, если люди, особенно дети, что-то очень сильно хотят, оно получается, — сказал пес. — Как я, например. Кстати, ребенок Анны Петровны о собаке не мечтал. Он хотел летающего крокодила.
— Зачем?
— Чтобы тот влетел в окно школы на третьем этаже и сожрал со стола учительницы классный журнал.
Ну и просто… прикольно же — летающий крокодил. Я его, кстати, недавно встретил.
— Ребенка?
— Крокодила. Мимо пролетал. Вот весело будет, когда они встретятся. Он ведь палеонтологом стал.
— Крокодил? — удивился Митрич.
— Да нет, ребенок! Он вырос, как и ты. А его детская мечта таскается за ним незамеченной всю жизнь. Как я. И он ее не видит. А крокодил видит, но пока не готов себя проявить. И он…
— Как-то все сложно и сомнительно, — покачал головой Митрич.
— А ты меня погладь, сразу все станет просто. — Пес подошел и легонько боднул головой в колено.
Митрич провел ладонью по жесткой грязной шерсти — и мир вокруг будто отодвинулся, расплылся, стал нереальным. Остались лишь Митрич и собака. А еще — счастье. Мягкое, нежное, словно облако, оно окутало их, тихо прокралось внутрь и наполнило радостью. Сердцу сделалось легко и щекотно, как в детстве.
У Митрича перехватило дыхание, он присел на корточки, обнял пса за шею и зашептал ему в ухо сквозь слезы:
— Ты мой хороший… Собака… моя собака…
Мир вернулся обратно, хотя конечно же и не уходил никуда. Но Митрич готов был поклясться кровью, как в книжках про пиратов, что неуловимым образом изменилось абсолютно все. В какую-то чудесную сторону. Он не мог объяснить, просто чувствовал.
— Пойдем домой, — сказал Митрич.
— Гав! — радостно залаял пес. — Гав-гав-гав!
Как и положено настоящей собаке.

Иллюстрации Елены Станиковой