Андреа Маршалл – Королева мант
...У него были крылья. Морское животное двигалось вперед, совершая мощные взмахи крыльями, и все на его пути разлеталось в стороны. Его рот представлял собой темную пещеру, прикрытую двумя рогами. В нескольких метрах от нее манта-рэй вдруг наклонил одно крыло и изогнул спину, показав белое сияющее брюхо. На каждой стороне было по пять подрагивающих жабр, напоминающих полумесяц. Тут манта-рэй рванул вверх и выпрыгнул на поверхность — плотный кусок плоти идеально треугольной формы. По всем законам природы он не должен был летать. Но вот он летел, выпрыгнув из воды на свободу и устремившись в небо.
Питер Бенчли. Девушка из моря Кортеса
Морской биолог нового поколения
Андреа Маршалл не слишком нравится, когда ее называют «Королевой мант». Или она так говорит, чтобы избежать неловкости, — если она королева, кто же тогда другие морские биологи, работающие вместе с ней? В одном интервью она пожаловалась, что это прозвище прилепилось к ней благодаря одноименному фильму ВВС, и пообещала, что скоро появится фильм о Рыцаре китовых акул и Принце планктона.
Как редко бывает, чтобы ученый, не достигший еще тридцати, совершил крупное открытие! Тем более женщина. Андреа — редчайшее исключение, может быть, единственный случай в своем роде. Лично я о докторе Маршалл и ее открытиях узнала еще до знаменитого фильма, из дайверского журнала. Автор статьи назвал ее «амбициозной»; наверное, это просто калька с английского, где ambitious значит не только «честолюбивый», но и «трудолюбивый, упорно стремящийся к цели». Нет, Андреа вовсе не амбициозна, люди амбициозные не поступают так, как Андреа, — не бросают устроенную университетскую жизнь в благополучной Калифорнии ради захудалого поселка в нищем Мозамбике (правда, между Америкой и Африкой была еще Австралия). Андреа просто очень целеустремленная.
Причем целеустремленная — с самых ранних лет. Ей было пять, когда она решила, что будет изучать акул. Родители тут были ни при чем, девочку вдохновляли документальные фильмы и книги о природе. Наибольшее впечатление на нее произвели работы исследователей океана, особенно командора Кусто и американок Сильвии Эрл и Юджинии Кларк, о которых нашей публике мало что известно. Сильвия Эрл — океанограф, защитник окружающей среды и писательница. Она участвовала более чем в ста морских экспедициях, причем некоторые из них возглавляла, провела в различных подводных аппаратах более 7000 часов, установила рекорд глубинного одиночного погружения на исследовательской субмарине, сконструированной ее мужем Грэмом Хоксом. Ихтиолога Юджинию Кларк часто называют «Акулья леди». Известность ей принесли работы по изучению ядовитых тропических рыб и поведения акул. Она была одной из первых, кто использовал дайвинг в научных целях.
Андреа научилась нырять с аквалангом еще в детстве, в двенадцать лет она получила первый дайверский сертификат, а к тридцати годам на ее счету было уже несколько тысяч погружений. Кроме того, она приобрела квалификацию технодайвера — то есть она может погружаться на большую глубину, используя различные газовые смеси. Это сложная подводная специализация и физически тяжелая, особенно для хрупкой девушки. В шестнадцать лет Андреа также прошла профессиональный курс подводной фотографии; ее учителем стал знаменитый фотограф Том Кемпбелл. Судя по ее работам, она оказалась более чем достойной ученицей. Таким образом, получив образование по специальности «морская биология», она была полностью готова к тому, чтобы изучать водные организмы в их родной среде.
Кстати, и в выборе университета тоже проявился ее решительный характер. Начав учиться в родной Калифорнии, она продолжила обучение в Брисбене, столице австралийского штата Квинсленд. В американской системе высшего образования ее не устраивало то, что у студентов совершенно отсутствует самостоятельность и возможность выбора, они должны делать то, что им велят преподаватели. Австралийская система обучения гораздо гибче, там приветствуется творческий под ход. Ее куратором стал профессор Майкл Беннет, ученица сотрудничает с ним до сих пор.
В какой-то момент у Андреа немного поменялись приоритеты — акулы уступили место огромным скатам, мантам. В 2003 году Андреа поехала в Южную Африку волонтером, изучать больших белых акул. Кто-то из знакомых дайверов рассказал ей о местечке у южных берегов Мозамбика, где встречаются манты в великом множестве. Она тут же села на самолет в Йоханнесбурге и полетела туда. И влюбилась в мант. Впрочем, акулы и скаты (а манта — самый большой скат) близкие родственники: и те, и другие относятся к классу хрящевых рыб.
Андреа в Мозамбике
Возле берегов Южного Мозамбика море богато планктоном, поэтому здесь живет постоянная популяция мант и китовых акул, к тому же на расположенных рядом глубоководных рифах находится станция очистки — место, где маленькие рыбы очищают более крупных от паразитов и которое регулярно посещают манты. Идеальное место для морской биостанции! Там, в деревушке Тофо, двадцатитрехлетняя Андреа поселилась и организовала исследовательскую базу, продав ради этого все свои пожитки. В университете ее сначала, разумеется, отговаривали, но потом, поняв, что ее решение окончательное, Майкл Беннет благословил свою аспирантку.
И началась новая жизнь: молодая белая американка, совершенно одна среди местных жителей, придерживавшихся строгого патриархата. Девушка родом из Денвилла, богатейшего пригорода Сан-Франциско, столкнулась с проблемами, которые просто не могла себе представить. Так, не было электричества, не было водопровода, и ей приходилось качать воду ручным насосом и — подумать только! — греть ее, чтобы вымыться. Для наших женщин это вполне привычно, но даже и для нас чинить грузовичок, который все время ломался и застревал в песках, самостоятельно спускать на воду лодку и вытаскивать ее из воды, пожалуй, было бы слишком тяжко. После этого Андреа, по ее собственным словам, научилась ценить некоторые вещи, которые обычно воспринимаются как данность.
А еще ей пришлось практически своими руками строить дом, и даже не один, а два. Денег было очень мало, и она вместе с рабочими целый год возводила стены биостанции по местной технологии, из глиняных кирпичей и тростника. Но хозяин земли, на которой дом был построен, оказался дельцом, наживавшимся на торговле убитыми мантами, Андреа с ним разругалась и осталась ни с чем. В этот момент она чуть не сломалась и готова была уже все бросить и уехать. Однако выдержала. Впрочем, это было далеко не последнее испытание. Дважды у нее из сейфа воровали скудные средства, выделенные на научные исследования, не избежала она и тропических болезней. А в тот раз она снова принялась за строительство. Новый дом, возведенный чуть севернее, стал основой биостанции, которая сейчас называется Центром изучения мант и китовых акул.
Казалось бы, тяжких воспоминаний об этих годах хватит на всю жизнь. Но когда я спросила Андреа, что в Тофо было для нее самым страшным, ей пришло на ум совсем другое.
«Одним из худших моментов всей моей жизни, — написала мне она, — был тот, когда я увидела, как на берегу разделывают еще живую манту. С тех пор как я стала жить в Африке, я много раз видела, как жестоко люди поступают с животными, и к этому привыкнуть невозможно».
В 2005 году в Тофо приехал Саймон Пьерс, ученый родом из Новой Зеландии, тоже аспирант Квинслендского университета, и жизнь Андреа стала существенно легче; дальше они работали вдвоем, вместе решали организационные вопросы и занимались исследованиями. Их научные интересы разделились — Андреа занимается мантами, а Саймон — китовыми акулами. В 2008 году Андреа защитила докторскую диссертацию, конечно, о своих любимых мантах. Сейчас на территории биостанции стоит несколько зданий, лаборатории прекрасно оборудованы, есть свое исследовательское судно, работает постоянная команда ученых и экологов, которым помогают волонтеры. Доктор Маршалл и ее коллеги изучают все аспекты жизни мант, их социальное и репродуктивное поведение, пути миграции и другие особенности биологии. Благодаря ее инициативе была создана мировая база данных о мантах, по ее собственным фотографиям идентифицировали около тысячи этих исполинских скатов. Кроме того, сама Андреа и ее сотрудники ездят по всему миру — туда, где бывают манты, и изучают их на местах.
Андреа и манты
Почему именно манты? Иногда мант называют «пандами подводного мира» — настолько, на взгляд непредубежденного человека, они симпатичны и дружелюбны, с ними хочется общаться. И они с нами тоже охотно общаются. Андреа утверждает, что они улыбаются, встречая под водой дайвера, — то, есть, строго говоря, кажется, что улыбаются. Во всяком случае, улыбаются ей. Это не односторонний контакт, а именно взаимодействие.
В повести «Девушка из моря Кортеса» (ее автор — тот самый Питер Бенчли, который испортил репутацию акулам, написав сценарий «Челюстей») главная героиня спасает большую манту, исцеляет ее раны, и после этого манта ведет себя с ней как преданный пес. Я относилась к этой истории как к вымыслу, и потому меня поразили слова Андреа:
— Как ни удивительно, это соответствует действительности. Нет, конечно, манты не ведут себя как собаки или другие домашние питомцы на протяжении всей жизни, но они стараются активно взаимодействовать с человеком, и, если вы помогли манте выпутаться из сети или совершили подобное доброе дело, она нередко следует за вами до самой поверхности и выпрыгивает из воды. Манты — это рыбы, которые по поведению, на мой взгляд, ближе всего стоят к морским млекопитающим. Они точно так же привлекают наше внимание, пристально на тебя глядя, как будто пытаются понять, они наблюдают за тобой, за тем, что ты делаешь. Это очень умные и социальные животные. Они ищут с тобой встречи точно так же, как это могут делать дельфины, и часто демонстрируют такой же тип игрового поведения.
При встрече с людьми манты, бывает, идут и на тактильные контакты, позволяют себя чесать и гладить — по словам Андреа, в таких случаях они воспринимают человека как большую рыбу-чистильщика. Но что позволено Юпитеру, не позволено быку: так как обычные дайверы, в отличие от специалистов, не могут правильно оценить поведение этих «разумных» скатов, доктор Маршалл просит ныряльщиков не навязываться мантам и любоваться ими на расстоянии.
Андреа знает «в лицо» многих мант, особенно тех из них, что выбрали своим местом жительства прибрежные воды Тофо. Представляю, каково ей приходилось, когда она видела своих любимиц мертвыми на местном рынке! К сожалению, в бедном и отсталом Мозамбике люди убивают мант не задумываясь.
Когда-то считалось, что ученые должны смотреть на объекты своих исследований отстраненно — мол, если появляется какое-то личное отношение, то немедленно теряется объективность. Якобы они впадают в антропоморфизм, очеловечивание и прочие страшные грехи... Первой, пожалуй, преодолела это предубеждение Джейн Гудолл, замечательная исследовательница, которой Андреа восхищалась еще в детстве. Своим шимпанзе она давала не номера, а имена, со многими из них подружилась и дружила на протяжении многих лет. Ученые и тренеры, которые работают с дельфинами, нередко вступают с ними в особые отношения, видят в животных не представителей вида, а личностей. Когда-то Конрад Лоренц писал, что личность начинается там, где есть личная дружба.
С мантами никто до Андреа так близко не общался. Их родная среда — совсем не наша; в отличие от морских млекопитающих, им не надо подниматься на поверхность, чтобы вдохнуть атмосферного воздуха, поэтому на границе двух сред, на глазах у людей без аквалангов, им появляться вовсе не обязательно. Установить контакт с ними можно только под водой, как это делает Андреа. Особые отношения? Личность? Вряд ли, хотя кто знает... Скорее, все-таки просто индивидуальность. Но стоит помнить, что в отличие от большинства рыб манты весьма сообразительны — отношение массы мозга к массе тела у них самое большое среди акул и скатов. И гораздо выше, чем у костных рыб.
Манта: кто она?
Манта, несмотря на то что к ней приклеилось название «морской дьявол», самый безобидный из скатов: у нее нет ни кинжально-острых ядовитых шипов, как у хвостоколов, ни электрических органов, как у гнюсов (электрических скатов). Нет даже настоящих зубов: манты питаются планктоном и мелкой рыбешкой. К тому же характер у них совершенно незлобивый и дружелюбный. Раньше рыбаки боялись их; ходили легенды, что манта обнимает человека своими крыльями, как бы окутывает плащом (слово «манта» по-испански означает «плащ»), и утаскивает на дно. А еще люди пугались, когда манты, играя, выскакивали из воды и с громким плеском шлепались обратно. Иногда они делают настоящие сальто в воздухе. До сих пор не совсем понятно зачем — то ли просто играют, то ли это элемент ухаживания, а может, таким образом они избавляются от паразитов.
Манты действительно достигают гигантских размеров: размах крыльев самых крупных экземпляров достигает девяти метров (вообще-то это называется шириной диска), а вес может превышать 1350 килограммов. Раньше считалось, что манты живут около двадцати лет, сейчас этот срок увеличен до пятидесяти. Кстати, они отнюдь не «холодные рыбины» — манты теплокровны, как и некоторые акулы. Конечно, это не истинное теплокровие, как у птиц и млекопитающих, тело манты согревается за счет работы мышц, но мантам этого хватает и дает им много преимуществ — благодаря этому они гораздо меньше зависят от температуры окружающей среды. Так, несмотря на «теплолюбивость» мант, их встречали даже у канадских берегов, рядом с Ванкувером (непонятно, что им там понадобилось). Окраска манты сверху от серо-голубой до зеленовато-коричневой, брюхо белое с серой каймой по краям. Черные пятна на брюхе составляют неповторимый узор, характерный для каждой особи, это идентификационный признак. Хвост относительно короткий. Еще одна характерная особенность манты — «рога» (ну как же, какой дьявол без рогов!) по бокам широкого рта. «Рога» — это выросты грудных плавников, которые в процессе развития делятся надвое. При помощи ротовых лопастей манта отправляет в рот добычу, то есть богатую планктоном воду, как лопатой.
Манты обитают во всех тропических водах, благодаря огромным размерам естественных врагов у них практически нет, за исключением крупных акул — и человека, конечно. По некоторым наблюдениям, на них изредка нападают косатки. Манты встречаются там, где есть скопления планктона, иногда группами, иногда большими стаями, иногда поодиночке. Юные манты предпочитают мелководье, когда они вырастают, то уходят подальше от берега. Кроме того, манты, как и все морские обитатели, страдают от паразитов, а потому нередко посещают коралловые рифы, чтобы подвергнуться там санобработке; бывает, им приходится становиться в очередь. В роли санитаров обычно выступают некоторые рыбы-бабочки, рыбы-ангелы и рыбы-хирурги. Не говоря уже о прилипалах, постоянных спутниках мант — редко можно увидеть манту без сопровождающих ее ремор.
Оплодотворение у мант внутреннее, сексуальные домогательства самцов выражаются в том, что он покусывает грудные плавники самки, а спариваются они в «миссионерской позе» — брюхом к брюху. Это яйцеживородящие животные: яйцо развивается в яйцеводе матери. Когда эмбрион полностью поглощает питательные вещества из желтка, он продолжает питаться «млечными» железистыми выделениями стенок яйцевода. Беременность продолжается долго, 12—13 месяцев. Роды могут происходить каждый год, но обычно самка рожает с интервалом от двух до пяти лет (это как раз выяснила доктор Маршалл). Рожают манты одного, редко двух детенышей, уже хорошо развитых, с шириной диска более метра. Роды происходят на мелководье, где юные манты и обретаются до «совершеннолетия». По некоторым данным, манта-мама проявляет родительскую заботу и защищает своего детеныша.
Самка манты в океанариуме на японском острове Окинава рожала четыре раза, и трое ее детенышей выжили. Вообще-то манты — совсем не аквариумные рыбы из-за своих размеров, им нужен огромный объем воды, и их содержат только в нескольких крупнейших океанариумах, однако обычно через несколько лет, когда они подрастут, их выпускают на волю.
Открытие нового вида
Оказывается, и в XXI веке можно открывать новые виды, и не какой-нибудь мелочи, а великанов животного мира! В 2008 году Андреа Маршалл доказала, что манты делятся по крайней мере на два четко отличающихся друг от друга вида: гигантскую (Manta birostris) и рифовую (M.alfredi). Эти виды различаются фенотипически, анатомически и ведут несхожий образ жизни.
У гигантской манты пятна на брюхе крупнее, основания ротовых лопастей и рот окрашены в черный цвет, расположение пятен на брюхе и спинной стороне у этих двух видов различаются. Интересно, что у обоих видов есть обычная, темная и светлая цветовые вариации, — это значит, что они возникли еще у их общего предка. У рифовых и гигантских мант разные очертания тела, строение кожи, относительная величина наружных половых органов. У всех мант есть мелкие квадратные зубы в нижней челюсти, но только у гигантской манты имеются зубы побольше и в верхней челюсти. Наконец, только у гигантской манты от предков-хвостоколов остался рудиментарный шип у основания хвоста. Более мелкие рифовые манты (размер диска не превышает 5,5 метра) предпочитают теплые воды, держатся у берегов и часто практически оседлы. Гигантские же манты (ширина диска 7 метров и более) совершают длительные миграции и встречаются в открытом океане; в Мировом океане они распространены шире, чем рифовые, но дайверы и ученые по вполне понятным причинам не так часто видят их. Крайне редко рифовых и гигантских мант можно встретить в одном и том же месте, например на Мальдивах в районах скопления планктона, но там они держатся друг от друга в стороне. И характер у представителей этих двух видов тоже различается. Гигантские манты, в отличие от рифовых, обычно держатся поодиночке или небольшими группами. Они «застенчивы» и не любят общаться с людьми: встретив дайверов, они тут же уплывают.
В настоящее время доктор Маршалл и ее сотрудники пристально изучают мант Западной Атлантики. Эти скаты значительно отличаются от гигантских мант, живущих в других регионах Мирового океана. Если различия столь велики, как считает исследовательница, то, возможно, скоро будет описан еще один вид этих безобидных гигантов.
Таксономия мант всегда была очень запутанной. У них было около 25 названий, и относили их к десяти родам. Из-за огромных размеров не всегда удавалось сохранить выловленных рыб в пригодном для изучения виде. Считается, что первым этого ската описал в 1792 году немецкий зоолог Иоганн Вальбаум, однако некоторые ученые приписывают приоритет Эдварду Банкрофту (1829), чье описание более соответствовало формальным правилам систематики. К тому же существует и терминологическая путаница: в английском языке «гигантским морским дьяволом» именуют ближайшего сородича манты европейскую мобулу (Mobula mobular). Вместе с мобулами (в этом роде восемь видов) манту, которую было принято считать одним видом Manta birostris, сейчас относят к подсемейству мобуловых (скатов-рогачей, Mobulidae) семейства орляковых скатов (Myliobatidae), который, в свою очередь, входит в отряд хвостоколообразных (Myliobatiformes).
Иногда путают манту с мобулами и сейчас. Так, в феврале 2013 года многие СМИ сообщили о большой стае мант, которая выбросилась на пляж в районе Газы. Эта информация содержала сразу две ошибки. Одна была непреднамеренной: речь шла о европейской мобуле, ширина диска которой может достигать 5,2 метра. В отличие от мант, рот у мобул находится на брюшной стороне, и питаются они не планктоном, а более крупной живностью. Вторая ошибка — это заблуждение, сознательно навязанное журналистам палестинскими рыбаками. На берег мобулы не выбрасывались, они не дельфины. Стая мобул проходила недалеко от берега и была практически полностью истреблена в результате хищнического лова, притом совершенно бессмысленного. Цена на рыбу резко упала, к тому же продать скатов еврейскому населению Израиля было невозможно — правоверные иудеи не едят рыбу без чешуи. В результате множество загубленных мобул просто сгнило на пляже.
«Послы доброй воли»
Говорят, мясо мант очень вкусное, но промысел их для этих целей никогда специально не вели. Мант убивали — и, увы, убивают — ради жабр, вернее, жаберных тычинок, которые применяются в восточной (китайской) медицине. Кроме того, множество мант гибнет, запутавшись в рыболовных сетях.
Практически все выдающиеся зоологи, посвятившие себя изучению какого-либо вида животных, очень быстро начинают вести активную борьбу за защиту и сохранение объекта изучения. И Андреа тоже не стала исключением — ее борьба за мант началась с первого дня ее пребывания в Тофо. И так как Королева мант — человек активный и деятельный, то и ее крестовый поход дает ощутимые результаты. Недаром ее девиз гласит: «Если ты хочешь изменить этот мир, делай это своими руками».
В 2009 году Маршалл и Пьерс организовали фонд «Морская мегафауна», основные цели которого — охрана мант, китовых акул, морских черепах и дюгоней у побережья Мозамбика, а также научные исследования в этой области и просвещение; в 2012 году фонд расширил свое поле деятельности — теперь это весь Мировой океан.
Кстати, почему охрана именно мегафауны? Большие животные наиболее подвержены риску истребления, потому что они обычно живут долго, медленно размножаются и развиваются, и потеря даже одной особи может отрицательно сказаться на всей популяции. Всего лишь 27 лет понадобилось людям, чтобы истребить морских исполинов — стеллеровых коров. В 1741 году их описал член экспедиции Витуса Беринга натуралист Георг Стеллер. Эти животные обитали в Беринговом море возле островов Беринга и Медного. Как известно, суровую зимовку на острове, получившем его имя, сам командор не пережил, но его спутники выжили именно благодаря морским коровам, которыми они питались. Узнав о существовании этих животных, участники последующих экспедиций на Командорские острова и охотники за пушниной, добывавшие там каланов, открыли на них интенсивную охоту, и в 1768 году был убит последний представитель вида. Такая же судьба чуть не постигла почти всех китов, и лишь благодаря практически полному запрету китобойного промысла их численность постепенно восстанавливается, однако родичи морских коров — дюгони и ламантины — находятся на опасной грани. Опасность вымирания грозит всем крупным морским животным, наряду с млекопитающими также большим акулам, мантам и более мелким скатам и морским черепахам.
Но прогресс есть, и в немалой степени он достигнут благодаря усилиям Андреа Маршалл и ее коллег. Развитие массового туризма и дайвинга увеличивает практическое значение мант, причем живых. Популяциям мант на Гавайях, Мальдивах, у острова Яп и в некоторых других местах, где развиты экотуризм и дайвиндустрия, ничего не угрожает — они строго охраняются. Промысел мант в настоящее время полностью запрещен в Новой Зеландии, на Филиппинах, в Мексике и Эквадоре (в этой стране с 2010 года запрещена добыча всех скатов). Запрещена также ловля мигрирующих мант в международных водах.
Подсчитано, что в 2012 году в мире «мантовый туризм» принес прибыль в 50 миллионов долларов. Для прибрежных стран тропического пояса это просто манна небесная. Но не так просто объяснить это правительствам бедных государств и нищим рыбакам, которых море кормило в течение многих поколений!
К сожалению, во многих государствах Южной Америки, Африки и Юго-Восточной Азии все еще вылавливают мант, при этом стоимость одной убитой особи не превышает 250—500 долларов — гроши по сравнению с тем, что можно получить при правильной эксплуатации естественных морских богатств.
Манты и жизнь
Андреа верит в силу слова и ездит по всему миру, агитируя местные власти и дайверов защищать мант и помогать ученым. При этом она объясняет, как и чем конкретно можно помочь. Кроме обычных способов, которые используют практически все природоохранные организации (сделать денежный взнос, купить футболку с символикой, «усыновить манту»), она предлагает и реальное участие в научных исследованиях — можно, например, провести отпуск в Тофо, работая волонтером в Центре изучения мант и китовых акул. А дайверы, которые занимаются подводной фотосъемкой, могут внести свой вклад в Мировую базу данных мант, прислав фотоснимки тех мант, которых они встретили под водой.
И одновременно конечно же она не забывает о науке и не упускает случая познакомиться с местными мантами поближе. Я как-то раз разминулась с ней всего на несколько дней в Шарм-эль-Шейхе, где она делала доклад в Египетской палате дайвинга и, разумеется, ныряла. И встретила под водой, в заповеднике Рас Мохаммед, того, кого искала: детеныша гигантской манты, для которой Красное море служит своего рода яслями. А я на Красном море была 19 раз, но манту видела всего лишь однажды!
Андреа удивительно везет, как может везти только деятельным натурам, которые не ждут подачек от судьбы, а сами берут ее в свои руки. Недавно, например, ей первой удалось сделать под водой видеозапись редчайшего хвостокола Dasyatis microps (хвостокол с маленькими глазами — по-моему, у него нет даже русского названия). До нее никто не видел этого гигантского — до трех метров в длину и более двух в ширину — ската в родной среде; оказывается, он даже плавает не так, как полагается порядочному хвостоколу, а машет крыльями, как какой-нибудь орляк! Или манта...
Не надо думать, что сердце Андреа целиком и полностью отдано мантам, в нем находится место и для людей. Ее избранником стал Джаннеман Конради, эколог, дайвер, пилот и директор департамента охраны в Фонде морской мегафауны.
Фотографии Игоря Зайцева и из архива доктора Маршалл
Редакция благодарит доктора Андреа Маршалл за помощь в подготовке этой статьи.