Друзья человечества, или Два миллиона золотом на российскую науку

Завещание

Христофор Семенович Леденцов, основатель Общества содействия успехам опытных наук и их практических применений (1842—1907)

На Западе

К концу XIX века в общественных кругах промышленно развитых стран сформировалось представление о том, что успехи промышленности и народного благосостояния зависят от процветания так называемой чистой науки. В Англии, всегда стоявшей во главе прогрессивных течений, развернулось движение, которое англичане обозначили как «endowment of research» — обеспечение исследования. Предполагалось, что создание обстановки, обеспечивающей ученому «спокойствие духа», необходимое для полной реализации его творческих способностей, — не только нравственный долг общества, но и его материальный интерес. Как пример учреждения, предназначенного исключительно для «обеспечения исследования», можно назвать лабораторию Фарадея, основанную в 1896 году в Лондоне при Королевском институте, в котором многие годы работал и сам Майкл Фарадей. Лаборатория была создана на средства вице-президента института Людвига Монда.

В США это движение связано с именем Эндрю Карнеги, одного из самых состоятельных людей Америки конца XIX века. Он утверждал, что единственно правильный способ распоряжения богатством — «употребить богатства при жизни на добрые общественные цели... не на отдельных людей и никак не в форме каких-либо личных подачек, а на общественные нужды и притом на учреждения».

Трудно перечислить все учреждения, основанные Карнеги: в Вашингтоне и Питтсбурге на его средства были созданы публичные библиотеки, Высшая техническая школа, он пожертвовал капитал на учреждение пенсионного фонда для учителей и профессоров. В 1910 году Карнеги, будучи вице-президентом Общества Института железа и стали, подарил Обществу сто тысяч долларов на стипендии ученым до 35 лет для научных исследований в области металлургии. Но главным его делом стало основание в 1902 году Института Карнеги в Вашингтоне. К 1912 году капитал этого института составлял 22 миллиона долларов. Цель, согласно уставу, — «поощрение самым щедрым и широким образом исследований, изысканий и открытий и применение науки для блага человеческого рода».

В Германии Общество развития наук имени императора Вильгельма, аналогичное по замыслу Институту Карнеги, было учреждено в 1911 году. Знаменитый химик Эмиль Фишер, выступавший на открытии в присутствии императора Вильгельма, так обозначил главную цель: «Создавать и поддерживать учреждения для производства научных исследований».

«Общество друзей человечества»

Сын вологодского купца, Христофор Семенович Леденцов (1842—1907) получил отцовское наследство, которое составляли земли под Вологдой, винокуренные заводы в Петербурге и Вологде, имения в разных городах. Рационально используя и приумножая его, он стал одним из самых богатых представителей купеческого сословия. Сам он был хорошо образован, знал восемь языков, много путешествовал по Западной Европе. Личная библиотека Леденцова насчитывала несколько тысяч томов научной литературы. Его дом не отличался роскошью, семья была ограничена в расходах. Однако немалые суммы Х.С.Леденцов тратил на благотворительность. Но мечтой его было «Общество друзей человечества».

Будучи далеким от науки, он мучительно искал форму для своей идеи, чтобы она могла стать жизнеспособной и плодотворной. «Путешествуя за границей, он встречался с известными учеными Англии, Франции, Швейцарии. Несомненно, эти встречи произвели сильное впечатление на Христофора Семеновича, отразились на его взглядах на науку как на средство, ведущее к благу человечества», — пишет В.Рыбников, биограф Леденцова.

На родине он обращался за консультациями к известнейшим общественным деятелям — Н.В.Бугаеву, М.М.Ковалевскому, К.А.Тимирязеву, И.И.Мечникову, Л.Н.Толстому, к заслуженным профессорам Московского университета. Наконец судьба свела его с Н.А.Умовым, президентом старейшего московского Общества испытателей природы. Он верно истолковал намерения и Леденцова и стал его добрым гением. В посмертных бумагах Леденцова найден черновик проекта устава Общества, о котором он мечтал, с пометками, дополнениями и замечаниями, сделанными рукой Николая Алексеевича. «Можно с достоверностью утверждать, что Х.С.Леденцов не только представил Н.А.Умову эту рукопись для просмотра и редакции, но что и самый черновик написан им под влиянием Николая Алексеевича, после всестороннего обсуждения основной идеи задуманного учреждения», — писал впоследствии С.А.Федоров, председатель Общества им Х.С.Леденцова.

Деятельность Общества в будущем Умов представлял в виде «ряда комиссий, которые имели бы задачей всестороннее изучение естественных производительных сил и об- следование нужд Отечества для выяснения тех мер, которые наилучшим образом служили бы ко благу населения <…> и наиболее коротким путем содействовали бы прогрессу науки, техники и связанного с ним довольства людей».

С 1903 года к учреждению Общества друзей человечества подключается директор Императорского Московского технического училища (ИМТУ), заслуженный профессор Семен Андреевич Федоров. Началось обсуждение проекта устава в узком круге учредителей, определенных Леденцовым. Согласно уставу, Общество учреждалось при Императорском Московском университете (ИМУ) и ИМТУ. Управление делами возлагалось на совет Общества, в который входили четыре профессора университета, избираемые физико-математическим факультетом ИМУ, и четыре профессора училища, избираемые учебным комитетом ИМТУ, а также ректор ИМУ и директор ИМТУ. Остальных членов совета (всего 16 человек) выбирали на годичном собрании Общества. Совет определял смету доходов и расходов на предстоящий год, которую утверждало годичное собрание. Согласно воле Леденцова, расходы производились из процентов с неприкосновенного капитала и из других денежных сумм, поступающих в Общество, причем почтовые, канцелярские и издательские расходы не должны были превышать 10% доходов. Совет избирали на три года. Действительными членами Общества могли стать те, кто заявил о себе трудами в области естествознания, техники или промышленности. 

Диплом, подтверждающий избрание Владимира Робертовича Вильямса действительным членом Общества содействия успехам опытных наук и их практических применений имени Христофора Семеновича Леденцова, 1910 год

Чтобы содействовать «научным открытиям и исследованиям в области естествознания, изобретениям и усовершенствованиям в сфере техники, а также испытаниям на практике и проведению их в жизнь», общество предполагало выдавать отзывы об исследованиях и открытиях, выделять материальные пособия для научных исследований, учреждать лаборатории, издавать труды Общества, устраивать публичные чтения и беседы, организовывать музеи и выставки. Но первым в этом перечне стояла «подача советов и указаний, а также обсуждение представленных проектов». Кстати, в уставе было записано, что «содействие Общества распространяется на лиц независимо от их звания, национальности и пола».

Этому проекту предстоял долгий и нелегкий путь по различным бюрократическим инстанциям. Из Министерства народного просвещения, куда проект представили в марте 1904 года на утверждение, он вернулся с замечаниями. Министерство настаивало на закреплении в уставе его права закрыть Общество, если до него дойдут сведения о беспорядках. Учредители воспротивились, дело затянулось. В 1905 году Х.С.Леденцов уехал в Швейцарию, предварительно пожертвовав в кассу университета сто тысяч рублей как первый неприкосновенный капитал Общества. Из-за границы он уже не вернулся — умер в Женеве от продолжительной болезни в марте 1907 года. По духовному завещанию, все огромное движимое и недвижимое имущество Леденцова (почти два миллиона золотом) было оставлено в качестве неприкосновенного капитала на цели учреждения Общества. Один из душеприказчиков, профессор С.А.Федоров, завершил начатое дело. 24 февраля 1909 года министерство утвердило устав, а первое организационное собрание Общества состоялось 17 мая 1909 года.

Начало работы

На первом собрании, на котором присутствовал цвет русской науки и предпринимательства, избрали совет Общества. В него вошли Н.Е.Жуковский, П.Н.Лебедев, И.А.Каблуков, Н.А.Умов, В.И.Гриневецкий и другие. Председателем совета стал С.А.Федоров. Состав действительных членов впечатляет: Н.Д.Зелинский и В.И.Вернадский, П.К.Худяков и С.А.Чаплыгин, А.Е.Чичибабин и Л.А.Чугаев, А.М.Бочвар и В.В.Зворыкин, Д.Н. Прянишников и др. Всего 120 человек. Среди почетных членов — Н.Е.Жуковский, И.И.Мечников, К.А.Тимирязев. К 1917 году Общество объединяло уже 290 человек, к нему примкнули влиятельные промышленники и известные государственные и общественные деятели — С.Н.Третьяков, Д.П.Рябушинский, Н.Д. и П.А.Морозовы, В.И.Ковалевский и др.

С первого дня Общество располагало значительными суммами, а душеприказчики тем временем постепенно обращали в процентные бумаги все движимое и недвижимое имущество Леденцова. Так образовался неприкосновенный капитал, который в 1910 году составлял 1 302 000 рублей, а к 1917 году вырос до 1 782 000. Ежегодные доходы Общества от этого капитала достигали свыше 100 000 рублей.

В память о своем основателе члены Общества на первом же собрании решили ходатайствовать перед правительством о присвоении Обществу имени Х.С.Леденцова, на что и последовало разрешение. В 1910 году над его могилой на Введенском кладбище в Вологде был воздвигнут обелиск из черного гранита, украшенный бронзовым барельефом. На его постаменте были выбиты изречения из записей Леденцова: «Наука — труд — любовь — довольство. Наука — средство, ведущее к возможному благу человечества. При наименьшем капитале принести возможно большую пользу большинству населения». Первая фраза вместе с портретом Леденцова были запечатлены на дипломах, адресах и медалях, выпускаемых Обществом, а впоследствии стали его девизом.

Уже на первом заседании совет решил, что деятельность Общества будет развиваться в двух направлениях. Во-первых, согласно воле Леденцова, Общество должно рассматривать заявления об изобретениях и всячески содействовать техническому творчеству советами, указаниями и деньгами, иначе говоря, помогать изобретателям. Во-вторых, Общество не должно ограничиться деятельностью, носящей такой же случайный характер, как случайны многочисленные ходатайства изобретателей. Одно должно идти более надежным путем «общего содействия» — «создания соответственной обстановки», указания тем или задач, обещающих при надлежащей их научной и технической разработке наиболее надежные и плодотворные результаты. Такую обстановку могли бы дать научные лаборатории, учреждаемые или субсидируемые Обществом.

Совет рассматривал заявки на предоставление субсидий быстро и демократично. От заявителя требовалось немногое: указать в заявлении проблему, которую автор намеревается решить, предполагаемые результаты в случае успеха, необходимые приборы и оборудование, примерную стоимость работ, а также заполнить анкету из семи вопросов. Экспертная комиссия рассматривала заявку в течение месяца, представляла совету свое заключение, а совет уже принимал решение. Заявитель, получивший субсидию, был обязан отчитаться о расходовании средств. Это мог быть доклад на заседании совета или годичном собрании, публикация статьи в журнале Общества «Временник» или просто письменный отчет. Только после этого совет принимал решение возобновить или прекратить финансирование работы.

О первых итогах работы Общества им. Х.С.Леденцова мир узнал через год из статьи в «Русских ведомостях», подготовленной Н.А.Умовым. «По первое января 1910 г. в восьми работающих при Обществе экспертных комиссиях... рассмотрено и в случае надобности исследовано около 300 изобретений, авторы которых желали получить помощь в совокупности на сумму 300 000 р. (доход Общества 72 000 р. в год). По каждому заявлению состоялось мотивированное постановление совета Общества, занесенное в протокол. Из этих заявлений только около 18% оказались заслуживающими поддержки, которая и оказана сообразно действительной потребности, в размере около 12 000 р. Изобретатели, которым было отказано в помощи, т. е. 82%, получили подробную мотивировку отказа, и им предоставлена возможность получать дальнейшие разъяснения... И в этом отношении совет Общества с полным правом может сказать, что им удовлетворены все, если не изобретатели, то вопросы, ими возбуждаемые». Спустя три года число удовлетворенных заявок достигло 30%.

Выходит, что изобретатели получали в среднем по 200—300 рублей. В то время это были очень приличные деньги: годовая зарплата рабочего в России в 1910 году составляла 200 рублей. Так что на этот грант изобретатель мог жить целый год.

Девять лет Общество двигалось по этому пути и принесло огромную пользу науке, отечественной и мировой.

Лаборатория Павлова

В начале 1910 года академик И.П.Павлов обратился в Общество с предложением принять участие в создании специальной лаборатории для изучения функций мозга. Как раз накануне Павлов выступил на XII Съезде русских естествоиспытателей и врачей, где доложил результаты своих исследований в Институте экспериментальной медицины в Санкт-Петербурге.

Совет распорядился выделить Павлову требуемую сумму (50 000 рублей) в 1911—1912 году со следующей мотивировкой: «Принимая во внимание, что мозг представляет собой тот драгоценный аппарат, в деятельности которого лежит источник всякого успеха науки и техники, и полагая, что научное изучение этого аппарата должно привести к обогащению человечества новыми силами и деятелями, подобно тому, как это уже совершено научным изучением мертвой природы, а также имея в виду, что лицо, делающее предложение, приобрело в этой области всемирную известность своими трудами, увенчанными премией Нобеля».

По просьбе председателя Общества академик Павлов выступил на торжественном заседании 5 декабря 1910 года с докладом «Задачи и устройство современной лаборатории для изучения нормальной деятельности высшего отдела центральной нервной системы у высших животных». Для проведения тончайших экспериментов в этой области необходимо было построить и оборудовать специальное помещение для лаборатории, на что и предполагалось израсходовать деньги. Ученый закончил доклад словами: «Общество, уже располагающее большими ежегодными суммами для поддержки назревающих научных предприятий и потребностей в области естествознания, Общество с особо благоприятными на здешней почве видами на дальнейший рост своих материальны средств, Общество с обширной жизненной программой и с практичным способом ведения дела, Общество, руководимое в своей деятельности коллегиями академических представителей теоретического и технического знания, представляется мне огромным небывалым фактором русской жизни».

Уже в конце 1912 года академик Павлов докладывал совету о том, что новая лаборатория при физиологическом отделе Института экспериментальной медицины практически построена: трехэтажное здание подведено под крышу, восемь помещений для работы с животными полностью защищены от сотрясений и посторонних звуков, исследовательская аппаратура занимает целый этаж.

Однако выделенных средств не хватило на оснащение лаборатории в полной мере. Кроме того, И.П.Павлов предполагал значительно расширить область исследований, поэтому в октябре 1917 года он вновь обратился за содействием в Общество Леденцова. Научные результаты, к тому времени полученные Павловым в новой лаборатории, убедили совет выделить 10 000 рублей на продолжение «этих интересных опытов». В январе 1918 года нужную сумму перечислили в Санкт-Петербург. Это была неоценимая услуга русской науке в столь тяжелые для России времена.

Научная школа П.Н.Лебедева

Весной 1911 года общественность России была потрясена событиями, случившимися в Московском университете. Желая подавить студенческие волнения, тогдашний министр народного просвещения Л.А.Кассо дал распоряжение ввести войска в здания университета, а выборное руководство, несогласное с его решением, отстранил от должности. В ответ более ста профессоров и доцентов прекратили чтение лекций и подали заявление об отставке. Среди них — известнейшие ученые: Н.Е.Жуковский, Н.А.Умов, П.Н.Лебедев и С.А.Чаплыгин. Многие из них оказались в затруднительном положении. Некоторые были вынуждены покинуть Москву: по приглашению учебных заведений, не подчиненных Министерству просвещения, в Петербург переехали Н.Д.Зелинский и В.И.Вернадский. Другие продолжали свою деятельность только благодаря помощи частных лиц и обществ.

В особо тяжелом положении оказался П.Н.Лебедев: он был не один, вместе с ним университет покинули его ученики. В то время в России еще не было больших сложившихся физических школ, подобных научным лабораториям Гельмгольца, Максвелла и Кундта на Западе. Первую такую научную школу в России и создал П.Н.Лебедев, прошедший стажировку в Германии в школе блестящего экспериментатора Августа Кундта.

К моменту ухода из университета П.Н.Лебедев уже был признанным ученым, широко известным не только в России, но и на Западе, и, конечно, мог без особых хлопот устроить свою дальнейшую судьбу. Многие институты в Европе были бы счастливы заполучить выдающегося исследователя. Директор физико-химической лаборатории Нобелевского института Сванте Аррениус писал Лебедеву: «Естественно, что для Нобелевского института было бы большой честью, если бы Вы пожелали там устроиться работать... Вы, разумеется, получили бы совершенно свободное положение, как это соответствует Вашему рангу в науке». Однако, заботясь о своей школе, ученый отклонил лестное предложение и обратился за помощью в Леденцовское общество, в деятельности которого он принимал самое активное участие.

15 марта 1911 года П.Н.Лебедев выступил в совете Общества с докладом «Опытные исследования в области электромагнитных волн», где обрисовал современное состояние спектрального анализа, разобрал немногочисленные работы ученых в этой области и обосновал, почему необходимо расширять эти исследования — не только для развития теории, но ради возможных практических применений.

Просьба ученого о субсидии была удовлетворена: ему ассигновали 12 000 рублей на оборудование вновь создаваемой лаборатории и 3000 рублей на аренду помещения для нее. Поддержка касалась как «его личных научных работ, так и тех 20 лиц, которые занимались под его руководством научными исследованиями». В протоколах заседаний совета было записано, что члены совета высказали «пожелание сохранить в России выдающуюся научную силу, представленную членом Лондонского королевского общества П.Н.Лебедевым, и обеспечить существование лаборатории как школы научных работников, которыми далеко не так богата Россия... Работы Лебедева и его школы, кроме чисто научной ценности, имеют и серьезное практическое значение по своему отношению к задачам беспроводной телеграфии и телефонии».

С необыкновенной быстротой, всего лишь за два-три месяца, была создана новая лаборатория при Московском городском народном университете им. А.Л.Шанявского — знаменитый «лебедевский подвал» в Мертвом переулке.

За год сотрудники закупили оборудования и инструментов более чем на 7000 рублей. План работ по спектроскопии и магнетизму был рассчитан на несколько лет. В прекрасно оборудованной мастерской при лаборатории Лебедева изготавливали приборы. Один из них — спектрограф для инфракрасных лучей — демонстрировали в том же году на II Менделеевском съезде.

Но в марте 1912 года П.Н.Лебедев внезапно умирает. Тяжелейший удар для всех, кому был дорог прогресс науки! Профессор П.П.Лазарев, ученик Лебедева, выступая в сентябре на собрании Общества, сообщил, что Нобелевский комитет собирался выдвинуть П.Н.Лебедева, «этого гениального физика, который владел искусством экспериментирования как едва ли кто-либо другой в наше время», в кандидаты на Нобелевскую премию 1912 года.

Работы в лаборатории не остановились, их возглавил П.П.Лазарев, самой лаборатории было присвоено имя ее основателя, а Общество Леденцова продолжало финансировать уже работы учеников выдающегося ученого (1913 год — 3000 руб., 1914-й — 5000 руб.). С началом войны в 1914 году деятельность лаборатории была направлена в область медицинской рентгенологии. Общество ассигновало средства, на которые лаборатория создала образцовые рентгеновские кабинеты для исследования тех, кто был ранен на войне, прямо в полевых условиях, а попутно выполнила научные исследования в этой области. За год было сделано около 25 тысяч рентгеновских снимков и разработано специальное защитное покрытие для светочувствительного слоя фотопластинок, чтобы можно было проводить полевую рентгенодиагностику на фронте.

Радиологическая лаборатория

Открытие радиоактивности и радия в конце XIX века не только взбудоражило мировую научную общественность, но и сформировало особый интерес к этой новой области знания со стороны государственной власти крупнейших западных стран. Особняком в этом деле стояла Россия, научная мысль которой вплоть до 1910-х годов почти не принимала участия в разработке проблем, связанных с радиоактивностью. По мнению советского химика В.Г.Хлопина, причина заключалась в отсутствии необходимой денежной поддержки со стороны государства и необходимых материалов для работы — препаратов радия и других радиоактивных элементов.

Инициировал поиски, разведку и исследование радиоактивных минералов и руд России В.И.Вернадский. В 1910 году он представил в Академию наук записку «О необходимости исследования радиоактивных материалов Российской империи», а в 1911-м выступил там с речью «Задачи дня в области радия».

«В вопросе о радии ни одно государство и общество не может относиться безразлично, как, каким путем, кем и когда будут использованы и изучены находящиеся в его владениях источники лучистой энергии. Ибо владение большими запасами радия дает владельцам его силу и власть, перед которыми может побледнеть то могущество, какое получают владельцы золота, земли, капитала, — утверждал В.И.Вернадский. — Несомненно, в мировом стремлении рано ли, поздно ли будут изучены и радиевые руды Российской империи. Для нас совсем не безразлично, кем они будут изучены. Они должны быть исследованы нами, русскими учеными. Во главе работы должны стоять наши ученые учреждения государственного или общественного характера».

По инициативе Вернадского Академия наук обратилась к правительству с просьбой выделить средства, необходимые для организации экспедиций и разведок залежей радиоактивных минералов в Фергане, Ильменских горах, на Кавказе и в Западной Сибири. Запрашиваемые средства были выделены, и в 1911—1914 годах экспедиции, в которых участвовал Вернадский, отправились на разведку.

Но одновременно В.И.Вернадский предполагал широко развернуть лабораторные опыты, чтобы изучать свойства радиоактивных минералов и горных пород. Необходимо было изыскать средства на исследовательскую аппаратуру, и в феврале 1911 года он обращается за содействием к Н.А.Умову: «Наши знания в этой области (исследовании свойств природных соединений тория, урана, редких земель, благородных газов) в настоящее время в высшей степени незначительны, а между тем они должны быть положены в основу всех наших поисков радиоактивных руд и всех наших соображений о распространении радиоактивных тел в земной коре. Работа эта должна быть выполнена в возможно быстрый срок, и ее исполнение не менее важно, чем непосредственное изучение явлений радиоактивности. Обдумывая характер быстрого и планомерного исполнения этой работы, я остановился в конце концов на исследовании спектроскопии минералов».

Предложенная Вернадским методика испытаний требовала особой комбинации спектроскопов. Поэтому ученый собирался потратить запрашиваемые 3600 рублей на приобретение нескольких спектроскопов разных систем и приспособлений для фотографической и измерительной работы со спектрами, на организацию архива спектров земной коры и оплату труда лаборантов.

Вернадский был уверен, что в течение двух лет при систематической работе в лаборатории будут получены данные, позволяющие выяснить основные черты парагенезиса минералов земной коры.

Общество выделило запрашиваемую сумму. На эти средства было закуплено необходимое спектрометрическое оборудование для Минералогической лаборатории при Геологическом и минералогическом музее Академии наук в Санкт-Петербурге — по сути, она стала первой в мире геохимической лабораторией. В дальнейшем, по мере накопления материала радиевых экспедиций Академии наук, она превратилась в Радиогеохимическую, или Радиологическую, лабораторию, а впоследствии вошла в состав Радиевого института, директором которого был назначен В.И.Вернадский.

Конец

Медаль Общества им. Х.С. Леденцова

Общество просуществовало всего лишь девять лет. Но сколько полезных и значимых дел оно успело сделать для пользы отечества! Используя нынешние термины, эффективность расходования средств Общества Леденцова была высочайшей. Своей помощью оно охватывало фундаментальные и прикладные исследования всех естественных наук, технологические и конструкторские работы, изобретательство в самых разных сферах.

Общество субсидировало опыты Б.Л.Розинга для разработки систем электротелескопии, основанных на применении пульсирующих и переменных токов, опыты Б.Н.Юрьева по конструированию геликоптера с одним подъемным винтом. А.Е.Чичибабин получил от Общества субсидию на исследование отходов переработки нефти, чтобы делать из них медицинские препараты. А в годы Первой мировой войны на средства Общества он наладил производство дефицитных морфия и кодеина. Профессор Софийского университета П.И.Бахметьев на средства Общества занимался исследованием анабиоза, профессор Киевского политехнического института К.Г.Шиндлер получил субсидию на нужды станции испытания земледельческих машин и орудий. И.И.Остромысленский в начале 1912 года на средства Общества купил оборудование, благодаря которому в 1915 году осуществил полимеризацию изопрена под действием света. Совет Общества поддержал исследования молодого химика Г.С.Петрова. Уже в конце 1911 года он запатентовал промышленный метод использования сульфокислот в качестве расщепителей жиров при получении глицерина и свободных жирных кислот, а позднее — в качестве катализатора при получении фенолоформальдегидного полимера. Производство этой первой отечественной пластмассы, названной «карболит», началось в 1914 году.

С помощью Общества Леденцова в Московском университете была оборудована аэродинамическая лаборатория Н.Е.Жуковского, а профессор Г.В.Вульф приобрел приборы для изучения строения кристаллов и независимо от Лоренса Брэгга в 1913 году определил условия интерференционного отражения рентгеновских лучей от кристаллов, которые легли в основу рентгеновской спектроскопии.

Помимо исследований и разработок, перечень которых слишком велик, чтобы полностью приводить его в статье, Общество финансировало поездки русских ученых по стране и за ее пределами, помогало печатать диссертации, собрало огромную библиотеку, которая насчитывала 2500 книг и 3500 русских и иностранных журналов. В те годы это была лучшая техническая библиотека в Москве.

Трудно даже представить, сколько пользы могло бы еще принести Общество Леденцова. Но пришел 1917 год. После Октябрьской революции Общество продержалось недолго. 8 октября 1918 года президиум ВСНХ принял постановление о расформировании Общества и национализации его имущества. Огромный неприкосновенный капитал, на проценты с которого работало Общество, остался в зарубежных банках, и российская наука лишилась мощной финансовой поддержки. После уничтожения Общества доступ к этим деньгам был закрыт. Так и лежат они на западных счетах до сих пор. Трудно даже представить, какой суммой измеряется этот капитал сегодня.

Прошло почти 95 лет после закрытия Общества, но память о созидательном гении российских ученых, поддержавших благородные устремления вологодского предпринимателя, бережно хранится. И может быть, пришло время задуматься о возрождении Общества им. Х.С.Леденцова, о том, чтобы неприкосновенный капитал Леденцова смог вновь работать на свое отечество, работать так, как того хотел завещатель. Безусловно, для этого необходим прежде всего юридически безупречный правопреемник Общества Леденцова 1909 года рождения. Думаю, что при участии сильных юристов и крепких государственных институций это сделать возможно. И тогда история Леденцовского общества получит продолжение, быть может, не менее увлекательное и плодотворное.