Экономика носорогов

Среди прочих животных он (носорог) выделяется разве что своей величиной, недюжинной силой и наводящим ужас оружием, украшающим его нос, — но уж в этом-то с ним никто не сравнится! Притом оружие это — невероятно твердый и крепкий по всей длине рог — расположено на его голове весьма удачно и не оставляет ни малейшей возможности напасть на него ни сбоку, ни спереди.

Жорж Луи Леклерк, граф де Бюффон.
Естественная история животных

Фото: Zuma / TASS

Средство на все случаи

Знаменитое оружие носорога, воспетое де Бюффоном, стало его проклятием. Всем надобен рог, и, чтобы его добыть, все ни перед чем не остановятся. Герою рассказа Максуда Ибрагимбекова «История с благополучным концом» приспичило приготовить омолаживающее зелье, в состав которого входит рог живого носорога. И он не поленился пробраться в зоопарк, стрелять в животное усыпляющей ампулой и отпилить у спящего рог. Поскольку рог носорога представляет собой волосяной нарост без кровеносных сосудов и нервов, проснувшееся животное чувствует себя хорошо.

По этому рассказу время от времени ставят спектакли и снимают фильмы. Российский вариант называется «Мужчина для молодой женщины», его персонаж спиливает рог у носорога из цирка. Увы, в жизни изъятие рога далеко не всегда заканчивается благополучно для его носителя. В марте 2017 года браконьеры вломились во французский сафари-парк Туари и убили четырехлетнего белого носорога по кличке Винс, любимца публики.

Герой фильма хотел любви, браконьеры — денег. Цена носорожьего рога доходит до 100 000 долларов за килограмм, он дороже героина, кокаина и даже золота.

Применений у рога несколько. Его как медицинское сырье используют в Китае, Вьетнаме, а также Японии и Корее — растирают в порошок, разбалтывают в воде и пьют. Из Юго-Восточной Азии мода на лечение рогом перешла в другие страны, в том числе африканские, но главными потребителями остаются Вьетнам и Китай. В Китае его используют для улучшения общей физической формы и лечения некоторых инфекционных заболеваний, вызванных «патогенным жаром», в число которых входит и COVID-19. Изредка рог применяют как средство от рака. При этом специалисты традиционной китайской медицины назначают это средство только в серьезных случаях, а люди, занимающиеся самолечением, используют рог даже при легких недомоганиях и как афродизиак, конечно, если финансы позволяют.

Во Вьетнаме рогом лечат лихорадку, кровотечения, конвульсии и эпилепсию, высокое давление, аллергию, корь, инсульт и длительное расстройство сна, очень активно используют при злокачественных опухолях и при похмелье, отчего надобность в рогах носорога во Вьетнаме стремительно растет.

Востребован этот продукт и в Йемене, где из него изготовляют рукоять джамбии — короткого кинжала с изогнутым лезвием, который носят йеменские мужчины. По одним данным, йеменцы, благодаря совместным усилиям властей и защитников природы, практически отказались от носорожьих рогов, по другим — спрос на них в последние годы существенно вырос.

А еще рог приобретают для демонстрации богатства и общественного положения, для поддержания многовековых традиций, в качестве подарка влиятельным людям или горячо любимым родственникам. Многие верят, что рог приносит своему обладателю силу и удачу, ибо и сам носорог силен и напорист. Кроме того, это неплохое вложение денег — рога дорожают.

Численность носорогов, по данным благотворительной природоохранной организации Save the Rhino International

Запреты

Спрос на рога столь велик, что носорожье поголовье стремительно сокращается. Охота на носорогов и торговля рогом запрещены с 1970-х годов, однако процветает браконьерство. Азиатских носорогов почти не осталось, и браконьеры принялись за африканских. Число жертв среди двух видов африканских носорогов, белого и черного, в последние 15 лет резко выросло. В 2007 году браконьеры застрелили 13 животных, затем стали убивать их десятками и сотнями. В 2013 году число жертв перевалило за тысячу. По оценкам специалистов, к 2036 году африканские носороги в дикой природе могут исчезнуть.

Допустить этого нельзя, и международное сообщество вкупе с природоохранными организациями наметило меры по спасению носорогов. Наступление ведут по нескольким направлениям, и прежде всего, естественно, усилили запреты, охрану и контроль.

Африканские охраняемые территории огородили и выпустили на них группы вооруженных рейнджеров, а для наблюдения стали использовать дроны. Рога животных чипируют, красят, травят, чтобы обесценить, или удаляют. Это, конечно, сложно, потому что животное для таких манипуляций приходится усыплять. Грузы тщательно проверяют, нет ли там частей носорога, и ведут переговоры с правительствами стран Азии о дальнейшем усилении запрета на продажу рогов носорогов на внутреннем рынке.

Меж тем Государственный совет Китая в октябре 2018 года принял официальное постановление о возобновлении внутренней торговли и условном разрешении использования рогов носорога в медицинских целях — традиционная медицина в Китае интегрирована в государственную. Это решение вызвало бурное возмущение международного сообщества, и Китай отложил легализацию внутренней торговли, хотя от самой идеи не отказался.

Во Вьетнаме наказание за торговлю рогами носорогов предусматривает огромный штраф и длительное тюремное заключение. Однако сажают и штрафуют браконьеров и контрабандистов, а вот за покупку и потребление рогов никого не наказывают. Вьетнамские исследователи, у которых душа болит о носорогах, предлагают ввести более жесткие карательные меры и для потребителей, и для практикующих медиков, рекомендующих рога носорога пациентам.

Все эти усилия браконьерство не остановили, хотя и ослабили. То ли защитные меры действительно помогли, то ли носорогов поубавилось и стало труднее их отыскать. Некоторые специалисты даже утверждают, что общее уменьшение количества случаев незаконной охоты на носорогов стало результатом сокращения браконьерства в Национальном парке Крюгера, где значительно улучшили охрану.

Но браконьеры перебрались в другие районы, особенно от них страдают в Национальном парке Хлухлуве-Умфолози (ЮАР), где сейчас живет примерно пятая часть всех белых и черных носорогов, и в частных охотничьих хозяйствах. К сожалению, нынешний уровень браконьерства все еще настолько высок, что представляет серьезную угрозу для выживания обоих видов. Запрет на торговлю рогами оказался неэффективным.

Параллельно с запретами чиновники поднимают материальный уровень жителей деревень, соседствующих с национальными парками. Среди них много браконьеров, и защитники природы полагают, что охотятся они от бедности. Замечены в браконьерстве и беженцы, которым нечем прокормиться. За одного убитого носорога участники охоты получают от 500 до 20 000 долларов США, в зависимости от задачи, которую выполняют. Из этого следует, что людям нужно предложить другое занятие, например взять на службу в национальные парки рейнджерами и гидами или покупать у них урожай по премиальным ценам. Но случается, что и рейнджеры в национальных парках браконьерствуют. А крестьяне действительно стали больше внимания уделять сельскому хозяйству, но появившиеся дополнительные средства употребляют на покупку более совершенных приспособлений для охоты.

Охоту в Африке нельзя рассматривать вне исторического и политического контекста. Зачастую это не просто средство заработка, а традиционный образ жизни, занятие, освященное обычаями. Белые люди лишили африканцев права на охоту, но сохранили его для себя. Естественно, африканцы оскорбились и любые природоохранные законы воспринимают как попытку лишить их доступа к собственным природным ресурсам.

Кроме того, браконьерство перестало быть занятием крестьян-одиночек. Появились профессиональные, прекрасно экипированные охотники, связанные с сетью оптовых и розничных торговцев. Незаконную охоту даже используют как источник финансирования при вооруженных конфликтах в некоторых районах Африки.

У браконьерства много причин, они тесно переплелись, и бедность — отнюдь не главная из них. И хотя борьба с бедностью — важное и достойное занятие, проблему выживания диких видов она не решает. Чтобы понять мотивацию охотников-нелегалов, надо с ними поговорить, а они по понятным причинам не спешат идти на контакт.

Количество африканских носорогов, убитых браконьерами в 2006–2022 годах, по данным Save the Rhino International

Просвещение

Проблему спасения носорогов решают комплексно: борясь с поставщиками рогов, не забывают и потребителей. На них также распространяются запретительные меры, которые, по-видимому, приносят плоды. Исследования, проведенные в Китае, показывают, что многих людей отпугивает криминальное происхождение носорожьих рогов, а то бы они непременно их употребляли.

Понятно, что без запретов в таком деле не обойтись, но они, к сожалению, малоэффективны. Сокращения спроса можно добиться, объяснив людям, что рог носорога не имеет медицинской ценности. Это просто волосы, плотно упакованные и склеенные выделениями сальной железы. С биохимической точки зрения, что рог принимать, что ногти грызть — все едино, и то и другое состоит из кератина и ничего полезного не содержит. Но китайцы и вьетнамцы пока не готовы воспринять это откровение.

Чтобы влиять на спрос, надо его изучить. Исследователи под руководством натуралиста Дуана Биггса (Duan Biggs), старшего научного сотрудника южноафриканского Стелленбошского университета, провели онлайн-опрос более двух тысяч жителей провинции Гуандун, прибегавших к традиционной китайской медицине. Примерно половина опрошенных принимали рог носорога, причем каждый седьмой — в прошлом году. Потребители, как правило, немолодые, прилично зарабатывающие и хорошо образованные мужчины. Заболев, они обращаются к специалистам из государственных клиник традиционной медицины, а препараты носорожьего рога получают в частных клиниках. Рог ли это на самом деле — неизвестно, но потребители уверены, что рог.

Более 60% считают употребление рога частью китайской традиции, ведь им пользовали больных за 2600 лет до нашей эры, а традицию в этой стране чтут. Идею о неэффективности старинного лекарства китайцы отвергают. Очень немногие думают, что это старомодная практика, которая к тому же вредит международному имиджу Китая. Около трети полагают, что употребление рога полезно для их здоровья, а если рог прописал врач, этот показатель возрастает до 55%. Почти 65% не согласны с тем, что рог носорога принимают скорее как статусное средство, чем эффективное лекарство.

Ученые не случайно выбрали для опроса провинцию Гуандун, она отличается особой приверженностью к традиционной медицине и снадобьям, полученным из дикой природы. Но самые рьяные потребители рога — вьетнамцы.

Лечиться рогом носорога во Вьетнаме запрещено, поэтому говорить об этом с людьми непросто. Однако вьетнамским исследователям удалось побеседовать с двумя десятками информаторов, живущих в Ханое и Хошимине. Подобно китайцам, они в первую очередь ссылаются на мудрость предков и традициям доверяют больше, чем государственным средствам массовой информации. Люди ведь не дураки. Если они веками лечились рогом носорога, с огромным трудом доставали и платили за него бешеные деньги, значит он эффективен. Журналистов, утверждающих обратное, можно понять, они выполняют свою работу, но у них самих дома наверняка есть рог носорога.

Зато огромным доверием пользуются продавцы рога. Раз к ним обращаются большие люди: политики, крупные чиновники и бизнесмены, то они свое дело знают и плохого не посоветуют. А простые потребители ничего про рог не знают, откуда им знать?! Эта информационная асимметрия не только позволяет продавцам устанавливать астрономические цены, но и заставляет покупателей верить торговцам, а не результатам научных исследований.

Да, исследования есть, хотя их мало. Рог носорога действительно снижал температуру, но ненадолго (эффект плацебо никто не отменял), и парацетамол справлялся с этой задачей гораздо лучше. В комбинации с другими травами рога носорога оказывают противовоспалительное, обезболивающее и успокаивающее действие на мышей и кроликов, и в данном случае, очевидно, действуют травы. Ни одному из серьезно больных рог не помог. Те, кто вылечился, принимали рог вместе с западными лекарствами, и подтвердить его эффективность невозможно.

Исследователи считают, что потенциальным покупателям нужно с детства объяснять, из чего состоит рог, они ведь этого не знают. И нельзя в детских книжках рассказывать о роге как волшебном средстве. А еще было бы неплохо, чтобы пациенты, этим средством полечившиеся, пообщались друг с другом и выяснили, что никому оно не помогло. Может быть, тогда они в нем разуверятся.

Призывы не принимать рог ради сбережения носорогов тоже не будут услышаны. Когда человек смертельно болен, западные лекарства ему не помогают и врач говорит, что рог носорога — последняя надежда, желание жить или спасти близкого человека пересиливает душевную боль о вымирающих видах. И даже люди, не верящие в целебную силу рога, покупают его для своих близких, движимые чувством долга. Более 90% китайских респондентов соглашались, что диких носорогов нужно защищать, это очень важно. При этом менее половины считало, что использование рога в медицинских целях способствует исчезновению носорогов.

Вьетнамцам тоже жалко носорогов, но вымирание видов, говорят они, — естественный процесс. Динозавры же вымерли, однако ничего не случилось. Носороги живут далеко в лесу, потребители их и так не видят. Если они исчезнут, никто не заметит. И вообще, носорогов убивают браконьеры, а не покупатели.

По мнению специалистов, потребители не прекратят использовать рога носорогов ради сохранения их численности, пока они верят, что это снадобье может исцелить рак или другие неизлечимые заболевания. Среди двух десятков респондентов вьетнамские исследователи нашли только одного радеющего о носорогах. Он уверял, что прием рога мгновенно избавляет его от опьянения без всякой головной боли, поэтому призывал клонировать и размножать носорогов и создавать новые виды с четырьмя или пятью рогами, чтобы этого чудесного лекарства хватило всем.

Обман потребителя

Просвещение — дело небыстрое. Пока оно делается, можно отваживать покупателей, наводнив рынок подделками из рога буйвола или коровы или даже пластмассовыми изделиями. На хороший пластиковый рог, возможно, некоторые и согласятся, если используют его как статусный предмет. А тех, кто желает лечиться, должно остановить опасение приобрести подделку за огромные деньги — люди часто покупают не целый рог, а кусочек, необходимый для курса лечения. Поди разберись, из чего он сделан.

Рог носорога представляет собой композитный материал из кератиновых волос, внедренных в окрашенный меланином белковый матрикс. Недавно специалисты из Оксфордского и Шанхайского университетов получили рогозаменитель из хвостовых волос домашней лошади, склеенных наполнителем из белка шелка фиброина.

Волосы конского хвоста по размеру и структуре очень похожи на волосы из носорожьих рогов. Только у носорога они не имеют внешних чешуек. Чтобы скопировать эту ключевую особенность, чешуйки конского волоса удаляют бромидом лития. Гладкая поверхность улучшает сцепление между волокнами и матричным материалом.

Из полученного композита формируют цилиндры, которые высушивают в вакууме, чтобы они затвердели. Получается очень прочный, пластичный материал, из которого легко сформировать искусственный рог. По внутренней структуре и физико-химическим свойствам его почти невозможно отличить от настоящего. По мнению ученых, с этой задачей справится только очень опытный эксперт, вооруженный самым современным оборудованием.

Создатели искусственного рога предлагают наводнить рынок подделками, тем самым сбить цену и сделать браконьерство невыгодным. Они подробно описали методику получения нового композита, чтобы любой желающий мог ею воспользоваться. Не исключено, что в первых рядах желающих окажутся недобросовестные дельцы, которые станут продавать свое изделие по цене настоящего рога. Так что многие скептически относятся к идее рогозаменителя. Как это сработает, покажет время, но волосяной композит может стать новым интересным материалом, благо получить его легко и недорого.

Продольные и поперечные срезы настоящего (А, В) и искусственного (Б, Г) рога. Не каждый эксперт их различит

Разведение

Меж тем рынок можно наводнить не подделками, а настоящими рогами. Это возобновляемый ресурс, ведь носорожьи рога волосяные и отрастают со скоростью около 6 сантиметров в год. Носорогов можно стричь, как овец, но для этого их надо разводить, а рога продавать. Увы, с этим возникли серьезные проблемы, причем отнюдь не биологического характера.

Около 95% белых носорогов и 40% черных обитают в Южной Африке, поэтому выживание носорогов в этой стране может определить судьбу обоих видов. У черного носорога мерзкий характер, белый же обычно спокоен, и половина этих животных нашла приют на частных фермах в Южной Африке. Таких ферм около полутора сотен, их владельцы обеспечивают охрану территории и зарабатывают экотуризмом или очень дорогой трофейной охотой. Официально можно отстреливать до 90 особей в год. В настоящее время только в Южной Африке, Намибии и Зимбабве разрешено частное владение дикими животными, но владельцы должны соблюдать национальные правила охраны природы. У фермеров есть возможность приобретать белых носорогов в национальных парках и заповедниках, и лишь 15% заняты их разведением.

После недавней вспышки браконьерства охрана носорогов потребовала дополнительных затрат, и доходы от экотуризма, трофейной охоты и продажи живых носорогов их не покрывают. В результате почти треть владельцев продали значительную часть животных, существенно увеличили расходы на безопасность и лишь немногие покупали дополнительную землю и переводили туда носорогов из национальных парков. Этим людям принадлежат 45% носорогов и огромные территории. Им удалось наладить эффективную охрану своих владений и вывести носорогов из-под обстрела, создав им при этом приемлемые условия, но они надеялись компенсировать затраты за счет легальной торговли рогами (от государства они ничего не получают).

Легализацию, помимо большинства фермеров, поддерживает значительное число ученых, политиков и защитников природы. По их мнению, запрет на международную торговлю носорожьими рогами не смог полностью остановить браконьерство, а легальная торговля спиленными под наркозом рогами насытит рынок, снизит цены и сохранит жизнь множеству животных.

Проблему легальной торговли неоднократно обсуждали на заседаниях Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (Convention on International Trade in Endangered Species of Wild Fauna and Flora, CITES), и дважды отклоняли предложения об отмене запрета. Дискуссия по этому поводу длится уже около двух десятилетий и, похоже, зашла в тупик.

Сторонники легализации отмечают, что в 2016 году 70 фермеров выгнали носорогов со своих земель из-за финансовых трудностей и угрозы личной безопасности. Это привело к потере около 200 000 га земли, доступной для сохранения носорогов. Если бы фермеры могли продавать рога, такого бы не случилось. Они бы получили дополнительный доход и средства для борьбы с браконьерами. Возросло бы число лиц, заинтересованных в разведении и содержании носорогов, что, безусловно, носорогам на пользу. А налог с продаж пойдет на защиту популяций диких носорогов и финансирование селений, окружающих национальные парки, которые в настоящее время служат колыбелью браконьеров.

Противники легализации соглашаются, что, если животных разводить в коммерческих целях, их численность возрастет. Больше всего дичи не в заповедниках, а в охотничьих хозяйствах. Разрешение на торговлю шкурами и мясом спасло от вымирания специально разводимых бизонов и крокодилов, но слонам и львам оно не помогло. Популяция животных неоднозначно реагирует на легальную торговлю, и как она скажется на носорогах — неизвестно. А куда пойдет налог с продаж — бабушка надвое сказала.

Спрос на рога велик, точно не известен и, скорее всего, недооценен. А после легализации торговли он должен еще вырасти, по крайней мере, среди законопослушных граждан, которых сейчас сдерживает юридический запрет на покупки. Легальная торговля снизит цену, что сделает рога более доступными и опять-таки увеличит спрос. А еще противники легализации ссылаются на так называемый эффект Алли (иногда его название переводят как «эффект Аллее»), согласно которому при уменьшении численности вида животных спрос на продукцию будет увеличиваться из-за его редкости. Носороги рождают одного теленка раз в 3–5 лет, а рога растут медленно. Короче говоря, разведение носорогов может не удовлетворить растущих потребностей.

Легальные рога вытеснят браконьерские, если будут стоить дешевле, а на рынке продуктов дикой природы этого сложно добиться. Например, кости тигра, выращенного на ферме, на 50–300% дороже, чем кости тигра, застреленного браконьером (из перемолотых тигриных костей тоже делают лекарства). Когда была разрешена торговля слоновой костью, нелегальные бивни слонов стоили втрое дешевле легальных. Очевидно, браконьерство сохранится и будет существовать параллельно с законной торговлей, только нелегально добытые рога станут выдавать за фермерские.

Противники роготорговли справедливо утверждают, что спрос на рога исчезнет, если люди осознают недопустимость уничтожения диких животных ради рогов, какими бы ценными они ни были. Эта цель пока не достигнута, но к ней стремятся. А узаконенная продажа и покупка продуктов из рогов носорога говорит о том, что это дело приемлемое и полезное, поэтому перечеркнет все усилия просветителей и увеличит спрос.

Подобные примеры уже есть. Так, после легализации марихуаны увеличилось число ее потребителей, а прежние клиенты стали покупать еще больше. После легализации торговли крокодиловой кожей высокий спрос на качественную кожу крокодилов и аллигаторов сохранился и к тому же резко вырос на относительно дешевую кожу каймана.

Последствия легализации анализировала международная группа исследователей под руководством Герберта Принса (Herbert Prins), почетного профессора Вагенингенского университета в Нидерландах. По их мнению, разведение диких животных для производства легальной продукции может принести пользу только в случае соблюдения пяти критериев:

1) потребители не должны отдавать предпочтения продуктам, полученным из диких животных;

2) легализация рынка должна удовлетворять существенную часть спроса и не приводить к его увеличению;

3) легальные продукты должны быть дешевле тех, что продаются на черном рынке;

4) разведение диких животных не должно зависеть от диких популяций;

5) отмывание нелегальной продукции должно быть исключено.

Все пункты, за исключением четвертого, к носорогам не применимы. Вот и выходит у профессора Принса, что носорожьи фермы ожидаемого результата не принесут, носорогам не помогут и при этом помешают любой стратегии сокращения спроса. Однако за точность выводов эксперты поручиться не могут, поэтому рекомендуют продолжать исследования: биологические, экономические и социологические. Сами они, кстати, экономисты. Именно экономические и социологические исследования мы в основном и обсуждали в этой статье. Биологов и специалистов по разведению животных почти не слышно.

Зато они подключились к спасению северного подвида белых носорогов Ceratotherium simum cottoni. В отличие от относительно многочисленного южного подвида Ceratotherium simum simum, северных белых носорогов осталось только двое: Наджин и Фату. Это самки, последний самец по кличке Судан умер 19 марта 2018 года. Раньше северные носороги обитали в Уганде, Чаде, Судане, Центрально-Африканской Республике и Демократической Республике Конго, их всех уничтожили браконьеры. Уцелевшие животные родились в чешском зоопарке Двур Кралове, а с 2009 года их перевели в заповедник Ол Пеета в Кении, где они и существуют со спиленными рогами.

Судьбой подвида озаботились Colossal Biosciences — компания, которая занимается биотехнологиями и генной инженерией и работает над возрождением шерстистого мамонта, тасманийского тигра и дронта, и концерн BioRescue, спасающий северных носорогов с помощью новейших репродуктивных технологий. Планов у них громадье, но пока никто никого не спас. Понятно, что дело это дорогое и долгое, а успех не гарантирован. Так не лучше ли доверить судьбу животных материально заинтересованным фермерам?

Белые носороги — самые многочисленные носороги на планете

И еще о разведении

В мае 2019 года правительство Южной Африки одобрило краткую поправку к Закону об улучшении животных, который регулирует разведение домашнего скота. Поправка позволяет рассматривать 33 вида диких животных как домашний скот. В перечень попали львы, гепарды, капские буйволы, жирафы, зебры и оба вида африканских носорогов. Авторы поправки отмечают, что эти животные и так уже находятся в тесном контакте с человеком.

Закон разрешает лицензированным животноводам заниматься «улучшением» животных, то есть отбором, повышающим их продуктивность и производительность. При этом животные, указанные в поправке, будут по-прежнему защищены природоохранным законодательством. Закон об улучшении животных разрешает использовать искусственное оплодотворение, собирать и продавать их эмбрионы и сперму. Для сельскохозяйственных животных это обычная практика, но для диких она крайне рискованна, потому что приведет к потере генетического разнообразия, о чем заявляют специалисты по сохранению животных в охотничьих парках.

Они напоминают о судьбе страуса, которого в ЮАР также перевели в разряд домашних животных. Для улучшения производства перьев североафриканского страуса бессистемно скрещивали с южноафриканским, и теперь страусы на южноафриканских фермах размножаются плохо. Однако же виной тому неправильные действия селекционеров, а не селекция как таковая.

Специалисты также опасаются, что при интенсивном разведении диких животных вырастет их заболеваемость, начнутся эпидемии, подобные тем, которые периодически вспыхивают среди сельскохозяйственных животных, что потребует дополнительных затрат на лечение и вакцинацию.

Да, дикие виды лучше сохранять в их природной среде обитания. Но что делать, если эта среда исчезает? В такой ситуации шансы на выживание есть только у тех видов, которые чем-то интересны человеку. Носорогам в этом случае будет лучше на обширном фермерском выгоне, чем в вольере зоопарка. Да, диких туров превратили в домашних коров, а волков — в собак, и большинство одомашненных видов в дикой природе не выживают, но они существуют и хранят гены диких предков, а туров больше нет. Волков от вымирания пришлось спасать, а от собак деваться некуда.

Кстати, даже простое спиливание рогов в национальных парках не проходит для носорогов бесследно. Ученые из швейцарского Университета Невшателя более 15 лет наблюдали за 368 обезроженными черными носорогами в десяти заповедниках Южной Африки. Чувствуют они себя хорошо, их смертность от руки браконьеров уменьшилась, а естественная смертность не увеличилась. Однако поведение носорогов изменилось. Они стали домоседами, сократив площади своих участков почти вдвое (на 11,7 км²), а частоту встреч друг с другом — на 37%. К каким демографическим последствиям приведут эти изменения, пока неясно. Однако же спиливание рогов решено продолжать, иначе носорогов не спасти.

Неизвестно, займутся ли в Южной Африке селекцией носорогов. Чаяния персонажа, подверженного частым похмельям и мечтающего о пятирогих носорогах, если и сбудутся, то нескоро. Но если разводить носорога как домашнюю скотину, от него должна быть польза. А что с него взять, кроме рогов? И получается, что легализация роготорговли — единственный выход, никуда от нее не деться. Иначе южные белые носороги могут разделить судьбу северных.

Кандидат биологических наук
Н.Л. Резник

Владелец крупнейшей фермы, на которой разводят носорогов, Джон Хьюм (John Hume) — не путайте его, пожалуйста, с тезкой, североирландским политиком и лауреатом Нобелевской премии мира — тратит на ее работу более 425 000 долларов в месяц, причем более половины этой суммы уходит на обеспечение безопасности. С 2017 года на ферме не было ни одного случая браконьерства, но для этого потребовались вертолетные патрули, радиолокационная система и десятки вооруженных рейнджеров и собак. За 15 лет Джон Хьюм увеличил поголовье белых носорогов с 200 до почти 2000. Животным под наркозом удаляли рога, и у Хьюма скопилось огромное их количество, которое нельзя продать. В итоге 81-летний фермер объявил себя банкротом и выставил ферму на аукцион. Кроме носорогов, там живут жирафы, бегемоты, множество овец и коз.

Ферму приобрела некоммерческая организация African Parks, которая управляет 22 национальными парками и охраняемыми территориями в 12 странах Африки. Она обещает, что сохранит весь персонал фермы до тех пор, пока животных не переселят в дикую природу. Но потянет ли организация такие расходы? Переселение носорогов — большая проблема. Родившиеся и выросшие в неволе, они могут быть не готовы к вольной жизни. Носорогов распихают по разным паркам, куда именно — пока неизвестно, и займет это не менее десяти лет.

Фото: Jürgen Bätz