Холодная голова, горячее сердце и чистые руки

Художник Н.Колпакова

Каждый знает слова Феликса Дзержинского: «У чекиста должна быть холодная голова, горячее сердце и чистые руки».

Менее известно то, что Дзержинский этого не говорил. По-видимому, впервые это изречение появилось в книге Н.И.Зубова «Феликс Эдмундович Дзержинский: Краткая биография» (1941, гл. 6):

«Чекистом может быть лишь человек с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками.»

В первом очерке Зубова о создателе ВЧК («Феликс Дзержинский. Краткое описание жизни и деятельности», 1933) этих слов еще не было.

Николай Иванович Зубов служил в ОГПУ, затем в партийных органах, а его литературное творчество сводится к биографиям основателя ВЧК. Последняя из них вышла в 1963 году («Ф.Э.Дзержинский. Биография»).

Ближайшим предшественником знаменитого изречения был, вероятно, фрагмент биографии Ленина, написанной видным партийным пропагандистом Емельяном Ярославским. Уже при жизни вождя (1920) эта биография была переведена и опубликована в Париже («Lénine, sa vie, son oeuvre»). По-русски, в сильно расширенном виде, книга вышла в 1924 году: «Жизнь и работа В.И.Ленина. 22 апреля 1870 — 21 января 1924»). В обоих изданиях Ярославский писал:

«Ленин никогда не терял головы. Это о нем можно сказать больше, чем о ком бы то ни было, словами Огюста Бланки, великого французского революционера: «Пусть голова ваша будет холодна, как лед, а сердце горячее, как пламя». Холодная голова, никогда не впадающая в панику, и горячее сердце — это Ленин».

Бланки не говорил этих слов. Зато нечто весьма похожее писал о нем бланкист Мерме (наст. имя: Габриэль Террай):

«…Пламенное воображение и расчетливый ум; горячее сердце и холодная голова. (...) Он действовал быстро и решительно. Он был человек нервный, созданный для действия, мастер внезапного удара. Карл Маркс не был таким смельчаком; исследователь, философ, системотворец, он оставил Бланки далеко позади себя. (…) Карл Маркс сказал, что насилие — повивальная бабка истории. Вероятно, сам он не смог бы принять революционные роды, если бы предоставился случай, а Бланки смог бы».

(«Социалистическая Франция» (1886), гл. 17: «Бланки»)

Понятно, что последнее замечание в несравненно большей степени могло быть отнесено к Ленину.

В Англии и Франции оборот «холодная голова и горячее сердце» существовал уже в начале XVIII века. Таковы были качества образцового джентльмена и офицера.

«У него холодная голова и горячее сердце» (la tête froide et le coeur chaud) — говорит о герцоге Мальборо (1650–1722) Обри де ла Мотрэ в «Исторических и критических замечаниях» (1732) на книгу Вольтера «История Карла XII». Сам Вольтер писал: «Вы знаете, что военачальнику нужна (нужны) холодная голова и горячее сердце» (письмо к графу Моранжье от 3 октября 1772 г.).

В годы Великой французской революции те же требования предъявлялись к революционеру:

«Чтобы быть хорошим революционером, необходимо горячее сердце, а также холодная и здравая голова (la tête froide et modérée)».

(Из газеты «Feuille de la République», 1794)

Британский писатель-моралист Джон Леббок предъявлял эти требования к человеку вообще:

«Какия качества необходимы для совершенствования человеческаго существа? Холодная голова, горячее сердце, здравое суждение и здоровое тело».

(«Как надо жить» (1894), пер. Д. Коропчевского; старая орфография сохранена)

Книга Леббока имела у нас немалый успех: до 1905 года вышло несколько ее изданий в разных переводах.

К общеизвестной формуле «холодная голова и горячее сердце» Н. И. Зубов добавил «чистые руки». Тут он имел предшественника в лице Плутарха. Его устами афинский стратег Аристид — воплощение справедливости и бескорыстия — замечает: «…Поистине подобает полководцу иметь чистые руки» («Аристид», 24; пер. С.Маркиша).

Эта статья доступна в печатном номере "Химии и жизни" (№ 6/2019) на с. 57.