Нанофантастика

На мониторах зелеными мухами ползали знаки бесконечности — логотип хранилища эмоций. Фирменный цвет «травы в солнечный день» растекался по стенам и отражался в глазах офисной нингё.
— Тебе невыгодно снимать проценты. — Зрачки биоробота двигались, считывая информацию с внешней оболочки глаз. — Ты много теряешь...

Маленькую бандерольку запихали в почтовый ящик с таким усердием, что часть наклейки с адресом оказалась сорванной, а коричневая оберточная бумага в некоторых местах протерлась. Олег молча смотрел на нее. Кот тоже. Даже хомячки перестали работать над повышением демографии и затихли...

Швейк открыл глаза и поморгал. Люди в белых халатах спросили, как он себя чувствует. Их было много, пять или шесть. Как во врачебной комиссии, объявившей его идиотом.
— Что я вам могу сказать, господа, — ответил Швейк, переменяя положение из лежачего в сидячее. — Чувствую себя так, будто заново родился.
— Вот и превосходно! — одобрил самый главный...

В кафе было безлюдно и тихо, как в провинциальном музее. Только у окна расположилась дама, похожая на фрекен Бок из мультика про Карлсона. Сходство, кстати, было поразительным.
— Давай вон за тот столик, там лучше ловит, — сказал Петя.
— Проблемы с Интернетом? — поинтересовалась я...

Иногда я представляю, как Стэн поднимается по лестнице, таща на плече лямку с ноутом. Лето, жара, рубашка прилипла к спине, девятый этаж, но этот придурок упорно игнорирует лифт...

Городская поликлиника. В кабинет хирурга распахнулась дверь, в проеме замаячил новый пациент.
— Проходите-проходите... Присаживайтесь... — бодро отозвался доктор, раскачиваясь в кресле. — Костыли можете положить рядом... Вот здесь... Давайте ваши листы... Так-так... Операция по восстановлению ноги?.. Правой?.. — Доктор привстал, словно не веря прочитанному, и еще раз оглядел посетителя. — Угу... Ну что же, раздевайтесь и ложитесь в капсулу регенерации!..

Тридцать первого декабря Баба-Яга с Кикиморой ждали новогодних подарков. На улице стоял крепкий мороз, зато в избе тепло с лихвой давала многотопливная плита, на которой с утра готовилось угощение. До Нового года оставалось три часа...

– Рома, ты куда смотрел?! Арматуру от кругляка не отличаешь? Заказывали мерную десятую, а тут что? — Усов поддел туфлей сплетение металлических хлыстов, вслушался в телефон, округлил глаза и рявкнул: — Уволю! Завтра же. Или в бетонщики переведу. Да, серьезно! Если завтра арматуры не будет... Ну ты понял. Отключил сотовый и зашагал к вагончику по краю стройплощадки...

Когда Чиков остался без работы, друзья подарили ему стакан с землей и надписью «Муза».
— Ты же писатель, — сказали они бодро, намекая на шестисотстраничный роман «Дворъ» о династии потомственных клининг-менеджеров (дворников), плод бессонных чиковских ночей. — Тебе пригодится...

От Веньки сбежал желудок. Без предупреждения и не разрывая контракт. Просто утром, проснувшись, Венька привычно открыл живот, чтобы проверить, все ли органы уже явились…

Ему снилась огромная лисья морда с большими добрыми глазами. Она раскрывала пасть и тянула язык, а Даниэль бежал прочь по белому пространству, которое сминалось складками, путалось под ногами простынёй. Он падал в постель, сжимался в дрожащий комочек, испуганно просыпался и хватал ртом затхлый воздух квартиры...

Мужчина бродил по улицам городка. Прохожие отводили взгляд, чтобы не пялиться на обожженное лицо.
Сутулясь, он зашел в бар.
— Красивый этот ваш север, — сказал мужчина, глядя, как бармен наполняет стакан. — Мощь непостижимая во всем. Лес в осеннем пламени... озера бездонные...

Вали в море, старикашка, вали в море! Когда-то он сам кричал так же и, оказавшись рядом, толкал старое тело подальше от берега. Старик не нужен здесь, в стае. А там он нужен рыбе, которая живет на глубине. Здесь, на мелководье, он ест вкусные водоросли, которых и так мало...

Мистер Фигс сидел напротив холлайдера и напряженно следил за большой серой мухой. Она ловко передвигалась по белой скользкой поверхности, не обращая на Фигса ни малейшего внимания...

— «…Все это так же наивно, как вымысел наших невежественных предков, — с выражением читал Второй Слон, — что Земля покоится на спинах трех слонов, а те, в свою очередь, стоят на черепахе...

Здравствуй, Витя!
Это я, твой лучший друг. Твой самый лучший друг.
Ты столько сделал для меня — как никто другой, — и теперь моя очередь отдавать долги.
Помнишь, мы играли в мяч и я разбил новый телевизор? А ты соврал маме с папой, что виноват Генка. Ты называл Генку лучшим другом, но признай: я для тебя значил больше...