В романских языках слово «младенец» происходит от латинского in fans, что означает «без речи». Младенцы не говорят и действуют довольно стандартно, поэтому определить, когда они становятся сознательными, трудно. Дискуссию о возрасте появления сознания начал журнал Trends in Cognitive Sciences.
В одной из статей профессор Тим Бэйн (Tim Bayne) из Университета Монаша и его коллеги предложили группировать маркеры сознания в четыре кластера. Некоторые из них присутствуют уже на поздних стадиях беременности, другие обнаруживают себя в раннем младенчестве. Поэтому ученые в своей статье утверждают, что сознание возникает рано, с последнего триместра беременности.
В ответ главный редактор получил письмо профессоров Генри Тейлора (Henry Taylor) и Эндрю Бремнера (Andrew Bremner) из Бирмингемского университета, которые предложили усовершенствовать предложенный аналитический подход. У взрослого определенный паттерн активации мозга или специфическое поведение всегда сопровождается сознанием. Поэтому двое ученых считают нужным начать с определения маркеров взрослого сознания, а затем установить возраст, когда ребенок начинает демонстрировать критическое их количество.
Бремнер и Тейлор отмечают, что предыдущие исследования уже выявили один из кластеров сознания, к которому относятся: указание, то есть привлечение внимания партнера к объекту; преднамеренный контроль и координация действий (например, ребенок может потянуть за опору, чтобы достать дальний объект); имитация разных действий, так называемая эксплицитная память (например, при виде игрушки ребенок дергает ножкой, к которой была привязана запускающая ее ленточка).
Профессора считают, что психологи должны разграничить широкий спектр маркеров, которые появляются в раннем и позднем развитии. Чтобы ответить на вынесенный в заголовок вопрос, их придется статистически сгруппировать в кластеры. Маркеры могут проявляться и непрерывно, и постепенно.
Пока же ученым сложно прийти к единому выводу потому, что многочисленные маркеры сознания указывают на разные сроки его появления, а разброс достигает нескольких лет. Тейлор и Бремнер уверены, что статистика может ответить на тысячелетний вопрос.