Август Шлейхер: дарвинизм и лингвистика

Девятнадцатого февраля 2021 года исполнилось 200 лет со дня рождения Августа Шлейхера (1821–1868) — человека, который начал изучать эволюцию языков привнеся в лингвистику принципы естественных наук.

Август Шлейхер (1821–1868) называл языки «образованными из звуковой материи природными организмами»

Полиглот и путешественник

Август Шлейхер родился в немецком городе Майнингене в семье врача. Уже в гимназические годы у него сформировались два, казалось бы, несовместимых друг с другом увлечения: ботаника и языки. При этом первым учеником в гимназии Шлейхер не был, поскольку не проявлял должного рвения к изучению предметов, которые были ему малоинтересны.

После окончания гимназии Шлейхер поступил на богословский факультет Лейпцигского университета. Окончив первый семестр, разочаровался и перешел в Тюбингенский университет, из которого вскоре тоже ушел. В конце концов метания Шлейхера закончились на философском факультете Боннского университета, который он окончил в 1846 году.

Блестящие способности к языкам у Августа Шлейхера проявились рано. В гимназии он изучал латинский, греческий и еврейский языки, интересуясь также китайским и санскритом; в Лейпциге — арабский язык; в Бонне — германскую филологию, снова санскрит и арабский. Любимым его преподавателем в Боннском университете был Фридрих Ричль (1806–1876), выдающийся исследователь истории латинского языка. Шлейхер стал одним из самых активных участников научного семинара Ричля и выполнил у него докторскую диссертацию (примерный современный аналог — кандидатская).

В 1848 году Август Шлейхер вернулся в Зоннеберг, где жила его семья. В Боннском университете он познакомился с другим необычным студентом — Георгом Саксен-Гильдбурггаузенским (1826–1914), будущим Георгом II, предпоследним герцогом Саксен-Мейнингенским. Молодой аристократ не только предложил талантливому ученому свою дружбу, но и назначил ему щедрую стипендию. С этими деньгами Шлейхер отправился путешествовать, с 1848 по 1850 годы он проводил длительные исследования в Париже, Лондоне, Вене. Из-за границы писал корреспонденции для немецких газет, чтобы заработать немного денег. Но эти корреспонденции надолго осложнили ему жизнь. В своих репортажах — например, о революции 1848 года во Франции, — он проявил симпатию к либерально-демократической фракции Франкфуртского национального собрания (первого общегерманского парламента). После этого полиция Австрийской империи взяла его под наблюдение.

В том же 1848 году, сразу после университета, Шлейхер опубликовал свою первую крупную работу по языкознанию. Ее замысел поражал воображение: автор попытался проанализировать и выявить общие тенденции в эволюционном изменении некоторых звуков в большом числе достаточно далеких друг от друга языков (греческий, санскрит, древнеперсидский, латинский, готский, литовский, ирландский, венгерский, монгольский, тибетский, китайский и некоторые другие). Эта работа, вторая часть которой была опубликована в 1850 году, создала Шлейхеру имя в научном мире.

В 1850 году ему предложил должность профессора Пражский университет (Чехия в то время была частью Австрийской империи). Шлейхер отправился в Прагу и быстро освоил чешский язык. Исследования древнейших памятников славянской письменности привели его к созданию «Теории форм церковнославянского языка» (1852) — само понятие «церковно-славянский язык» именно в этой работе появляется впервые. Позднее он станет иностранным членом-корреспондентом Российской академии наук и начнет работу над несколькими трудами по славянским и балтийским языкам, но ранняя смерть помешает ему закончить их.

Следующим объектом интересов Шлейхера стал литовский язык — среди прибалтийских языков он выделяется архаичными чертами и считается более близким к их общему предку, чем другие. В нем прослеживается и еще более древняя лексика — индоевропейского происхождения. В 1852 году Шлейхер получил стипендию Венской академии наук и отправился в Восточную Пруссию для исследований литовского языка. Там он пробыл полгода — и научился бегло разговаривать на литовском.

Из-за преследований полиции, а также, возможно, из-за ухудшения здоровья в 1856 году Август Шлейхер возвращается в Зоннеберг. На родине он продолжает полевые исследования и впервые описывает местный ицгрюндский диалект немецкого языка, который до сих пор увлекает лингвистов.

В 1857 году Августу Шлейхеру предложил место профессора философский факультет Йенского университета. С этим назначением он связывал большие надежды, но консервативность местной профессуры произвела на него отталкивающее впечатление. «Йена — большое болото, и я лягушка в нем», — говорил он. И научные, и политические взгляды Шлейхера вынуждали его к одиночеству.

Однако именно в Йене он близко сошелся с Эрнстом Геккелем (1834–1919), великим немецким натуралистом и философом. С 1861 года между Шлейхером и Геккелем установились дружеские отношения. С ним Шлейхер мог разговаривать о том, что волновало его как лингвиста, — об эволюции.

Живой язык

Чтобы читатель смог уяснить смысл работ Шлейхера, следует рассказать кое-что из истории лингвистики.

Уже в XVII веке мыслители отмечали черты сходства между некоторыми языками, на первый взгляд далекими друг от друга. На рубеже XVII и XVIII веков Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716) высказал предположение, что это сходство обусловлено происхождением одних языков от других. В 1786 году британский филолог сэр Уильям Джонс (1746–1794) обратил внимание на сходство английского и немецкого языков с санскритом и высказал мнение об их общем происхождении. В 1813 году к сходному выводу пришел английский физик, врач и лингвист Томас Юнг (1773–1829), который ввел термин «индоевропейские языки». Справедливость этого вывода была окончательно доказана в работе немецкого лингвиста, основателя сравнительного языкознания Франца Боппа (1791–1867), опубликованной в 1816 году.

Внутри индоевропейских языков выделяли группы родственных языков более низкого уровня. Так, в 1820 году русский филолог-славист и поэт Александр Востоков (1781–1864) ввел представление о славянских языках, которые некогда произошли от единого древнеславянского языка. Несколько позже Фридрих Кристиан Диц (1794–1876) пришел к такому же выводу относительно романских языков.

Черты родства выявлялись и за пределами индоевропейских языков. Так, представление о финно-угорских языках как единой группе, связанной общим происхождением, начало формироваться еще в XVIII веке. А в 1844 году финский лингвист Маттиас Карстен (1813–1852) выдвинул гипотезу о родстве финно-угорских и тюркских языков.

Таким образом, в первой половине XIX века начала строится систематика языков, поразительно напоминающая биологическую систематику. И та, и другая использовала принцип вложенных групп. Внутри одной группы находилось несколько групп меньшего уровня, а внутри каждой из них — группы еще меньшего уровня. Внутри типов выделялись классы, внутри классов — отряды, внутри отрядов — семейства, внутри семейств — роды, внутри родов — виды.

Домашняя кошка относится к царству животных, типу хордовых, подтипу позвоночных, классу млекопитающих, отряду хищных, семейству кошачьих и роду кошек. А русский язык — к макросемье ностратических языков, семье индоевропейских языков, ветви славянских языков и группе восточнославянских языков.

Положение вида и языка в системе — это адрес, по которому можно легко найти классифицируемый предмет. Точно так же адрес человека позволяет легко доставить ему письмо. Если мы знаем, что гражданин Иванов Сидор Карпович живет в Московской области, в Каширском районе, в городе Ожерелье, на улице Советской, в доме 24 и квартире 15, то почта без труда доставит адресованное ему письмо.

Однако столь удобная для почтовых работников классификация граждан по почтовым адресам несколько отличается от классификации биологических видов и человеческих языков. За классификацией граждан не стоят родственные отношения между ними. А за биологической и лингвистической классификациями — стоят. Хотя бы в идеале.

Биологическая классификация сформировалась раньше, чем классификация языков. Но лингвисты раньше осознали, что за этой классификацией стоят родство и история. Эволюционные идеи подспудно вызревали в биологии с XVIII века, однако и противодействие этим идеям было очень сильным до появления теории Дарвина (да и после). В лингвистике сильного сопротивления эволюционным идеям, по-видимому, не было, но и классификация языков была куда менее совершенной.

Эрнст Геккель 1834–1919), знаменитый немецкий натуралист и философ, был другом Шлейхера

В 1859 году появляется книга Чарльза Дарвина «Происхождение видов и естественный отбор», подводящая прочный научный базис под ранее смутные представления о биологической эволюции. Эта книга стала важнейшей предпосылкой для революции и в биологической систематике, и в систематике языков. Лидером этой революции в биологии стал Эрнст Геккель, лидером революции в языкознании — Август Шлейхер. Сущность их идей была в том, что разнообразие видов и разнообразие языков можно изобразить в виде многократно ветвящегося дерева, последовательное ветвление которого отражает родственные связи между «веточками».

Шлейхер писал: «Все языки, которые мы прослеживаем на протяжении длительного времени, дают основание для заключения, что они находятся в постоянном и беспрерывном изменении. Языки, эти образованные из звуковой материи природные организмы, притом самые высшие из всех, проявляют свои свойства природного организма не только в том, что все они классифицируются на роды, виды, подвиды и т.д., но и в том, что их рост происходит по определенным законам». Он предложил понимание языка как живого организма: так же, как животное или растение, язык рождается, достигает зрелости, дает потомство и умирает. Это было не просто красивым сравнением, а новым и плодотворным исследовательским подходом.

Как написать басню на забытом языке

В отличие от большинства современных ему лингвистов, Август Шлейхер хорошо знал биологию и читал биологическую научную литературу. Ведь он был не только лингвист, но и хороший, хотя и не профессиональный ботаник. Это позволило ему понять, что биология и лингвистика стоят перед одними и теми же проблемами. Сформулировав идею о принципиальном сходстве биологической эволюции и эволюции языков, он предложил строить классификацию языков по тому же принципу, что и классификацию биологических видов.

В основе этой классификации лежали представления о том, что новые языки образуются в результате последовательного разделения старых. Альтернативная точка зрения предполагала, что важную роль в возникновении новых языков может играть слияние двух (или большего числа) старых. Этой точки зрения придерживался, в частности, выдающийся советский лингвист Николай Яковлевич Марр (1865–1934). Изучение истории конкретных языков показало, однако, что возникновение нового языка в результате слияния старых происходит редко, хотя, разумеется, заимствования слов из других языков достаточно распространены.

Сходные проблемы решает и биология. Сегодня мы знаем, что существует возможность переноса генетического материала между далекими видами. Значение этого явления для эволюции в целом остается не вполне ясным, но, по-видимому, такой перенос играет важную роль в эволюции Поэтому на эволюционных деревьях бактерий или архей веточки не только расходятся, но и срастаются.

Шлейхер понимал, что его соображения о расхождении языков будут выглядеть значительно более весомо, если он подкрепит их фактическими свидетельствами о том, как выглядели предковые языки больших групп современных языков. И он поставил перед собой дерзкую задачу: восстановить ныне не существующий язык, который лежал у основания всей семьи индоевропейских языков. Тот самый праиндоевропейский язык, носителей которого искала Мария Гимбутас («Химия и жизнь» 2021 №1).

Понятно, что никаких письменных памятников этого языка не существовало. Не было, разумеется, и людей, говорящих на этом языке. Единственным методом реконструкции языка был сравнительный анализ известных индоевропейских языков, позволяющий выявить их сходные черты.

В биологии подобную задачу решал один из классиков сравнительной анатомии Ричард Оуэн (1804–1892). Он был принципиальным противником эволюционных представлений и вообще отличался благочестием. Оуэн полагал, что в основе каждой систематической группы живых организмов лежит некая божественная идея, которую он называл архетипом. В реально существующих видах, родах, семействах и т.д. на эту идею накладываются другие идеи, но, сравнивая разные виды, роды и семейства, эту сверхидею можно вычислить и даже изобразить. Так, Оуэн вычислил архетип позвоночных, который, судя по всему, напоминал их общего предка. (Конечно, для самого Оуэна последнее утверждение было абсолютно неприемлемо.)

Но вернемся к языкознанию. Родственные языки имеют сходство в грамматике и в словаре. Так, русское слово «брат» на санскрит переводится как «бхарат». Эти слова явно одного происхождения. Но это можно объяснить как общностью происхождения языков, так и более поздним заимствованием.

Хороший критерий для различения этих возможностей предложил в 1819 году Рамус Христиан Раск (1787–1832). Он обратил внимание на то, что из других языков приходят слова, связанные с культурными заимствованиями. А те слова, которые связаны с неизменными сторонами жизни, как правило, не заимствуются. Среди них, например, слова, обозначающие родственные отношения (мама, папа, брат, сестра), части тела (голова, рука, нога), времена года (зима, весна, лето, осень), времена суток (утро, день, вечер, ночь), такие слова, как Солнце, Луна, звезды, небо, земля, вода, дождь, ветер. Эти слова — надежный материал для установления родства языков. Их и использовал для своего анализа Шлейхер.

В 1861 году Август Шлейхер публикует свою гипотетическую реконструкцию вымершего праиндоевропейского языка, где приводит его грамматические правила и краткий словарь.

Шлейхер считал, что праиндоевропейцы жили в Индии и оттуда индоевропейские языки распространялись на запад. Это предположение было опровергнуто дальнейшим развитием науки. Сегодня достоверно известно, что древнейшее население Индии говорило на дравидских языках, не имеющих к индоевропейской языковой семье никакого отношения. Индоевропейцы пришли в Индию не ранее II тысячелетия до н.э. Наиболее вероятной родиной праиндоевропейцев в настоящее время считают междуречье Волги и Днепра.

В 1868 году, незадолго до смерти, Август Шлейхер написал на праиндоевропейском языке басню «Овца и кони».

Avis, jasmin varnā na ā ast, dadarka akvams, tam, vāgham garum vaghantam, tam, bhāram magham, tam, manum āku bharantam. Avis akvabhjams ā vavakat: kard aghnutai mai vidanti manum akvams agantam. Akvāsas ā vavakant: krudhi avai, kard aghnutai vividvant-svas: manus patis varnām avisāms karnauti svabhjam gharmam vastram avibhjams ka varnā na asti. Tat kukruvants avis agram ā bhugat.

Ее русский перевод:

Овца, [на] которой не было шерсти, увидела коней: одного — везущего тяжелую повозку, одного — большую ношу, одного — быстро несущего человека. Овца сказала коням: «Горит мое сердце, когда вижу, что человек управляет конями». Кони сказали: «Слушай, овца, наше сердце [тоже] горит от увиденного: человек, господин, из овечьей шерсти делает себе новую теплую одежду; а у овец не остается шерсти». Услышав это, овца убежала в поле.

Свою реконструкцию индоевропейского языка Шлейхер дополнил построением эволюционного древа всех индоевропейских языков.

«Языковое древо» из «Сборника сравнительной грамматики индоевропейских языков» Шлейхера (1861) и знаменитое эволюционное древо из записной книжки Дарвина 1837 года — возможно, первое графическое изображение этого принципа. Шлейхер принял идею возникновения разнообразия путем эволюции и использовал ее в собственных исследованиях

Главным научным конкурентом А. Шлейхера в области изучения истории индоевропейских языков был швейцарский инженер-артиллерист и лингвист-любитель Адольф Пикте (1799–1875). Он выдвинул яркую и заманчивую идею о том, что праиндоевропейский язык может помочь понять образ жизни его носителей. На основании исследований языка были высказаны предположения о том, что праиндоевропейцы были скотоводами, разводившими преимущественно крупный рогатый скот, что в их среде были люди более богатые и более бедные. И даже — что существовавшая у них система счета была не десятеричной, а восьмеричной: происхождение слова «девять» (по-английски «nine») связывалось со словом «новый» (по-английски «new»).

К сожалению, как и многие исследователи романтического склада, Пикте не всегда проявлял достаточную осторожность в своих выводах. Далеко не все его идеи имели достаточно убедительное обоснование. Но все же он создал новое научное направление, позже получившее не совсем удачное название «лингвистическая палеонтология».

Лингвистика — естественная наука?

В 1863 году Шлейхер публикует работу «Теория Дарвина и наука о языке». В этой работе он формулирует представления о «борьбе за существование» между языками. Согласно теории Шлейхера, между языками идет конкуренция за их использование людьми. В результате этой конкуренции одни языки приобретают мировое значение, другие локализуются в отдельных странах, третьи влачат жалкое существование, четвертые отмирают. Все это действительно так, но при этом следует отметить, что конкурентоспособность того или иного языка определяется не столько его лингвистическими особенностями, сколько успехами говорящего на нем народа. Английский язык становится языком мирового общения не потому, что он удобнее других, а потому, что англоязычные страны лидируют в мировой экономической жизни.

Конкуренция идет не только между языками, но и между отдельными элементами (звуками, словами, грамматическими структурами) одного языка. При этом одни элементы вытесняются другими, что приводит к эволюции языка.

Шлейхер высказал соображения об общих закономерностях эволюции самых разных языков. По его мнению, на первом этапе, на котором находится китайский язык, слова представляют собой голые корни. На последующих этапах формируются приставки, суффиксы и окончания, позволяющие более гибко описывать взаимоотношения между членами предложения.

В конце жизни Август Шлейхер высказал шокировавшую научную общественность мысль о том, что лингвистику, так же, как и физику, химию и биологию, следует считать одной из естественных наук.

Представление о естественных и гуманитарных науках вошло в обиход в 1880-х годах благодаря трудам немецкого философа Вильгельма Дильтея (1833–1911). Гуманитарные науки Дильтей именовал «науками о духе», но это не принципиально. Конечно, на интуитивном уровне понятие о различии между теми и другими существовало и раньше, но Дильтей сформулировал его сущность. Он считал, что «науки о духе» требуют от исследователя несколько иных качеств, чем занятия естественными науками. В конце концов они сводятся к тому, что исследователь должен представить себя на месте своего объекта. А естествоиспытатель наблюдает за объектом со стороны.

В филологии и лингвистике есть задачи, для решения которых исследователю нужно перевоплотиться в другого человека. Чтобы оценить литературное произведение, нужно поставить себя и на место читателя, и на место автора. Чтобы хорошо выучить язык, нужно понять, как мыслят люди, которые говорят на этом языке, пообщаться с ними, почувствовать, почему вроде бы эквивалентные слова или грамматические формы на самом деле не взаимозаменяемы (недаром «уроки английского с носителем» так ценятся). Тем более это необходимо для серьезной исследовательской работы лингвиста. Если же речь идет о вымершем языке, понадобится помощь историков.

Однако перед лингвистами стоят и другие задачи, для решения которых ученый должен находиться «снаружи», изучать язык так же, как биолог изучает свои объекты. Август Шлейхер занимался именно такими задачами. По сути, лингвистика — одновременно и естественная, и гуманитарная наука, и для ее плодо-творного развития нужны ученые как с естественно-научным, так и с гуманитарным складом ума.

Среди людей, внесших большой вклад в лингвистику, мы должны упомянуть Мюррея Гелл-Манна (1929–2019), одного из крупнейших физиков XX века, лауреата Нобелевской премии по физике, создателя концепции кварков и современной классификации элементарных частиц. За самим словом «кварк» стоит филологическая история. Гелл-Ман взял его из «Поминок по Финнегану» Джеймса Джойса, точнее — сначала придумал, что фундаментальная частица должна называться kwork, а потом вспомнил джойсовское «три кварка для Мастера Марка» и заимствовал оттуда написание quark. Гелл-Ман возглавлял проект «Evolution of Human Languages», целью которого было объявлено изучение изначального праязыка человечества.

Август Шлейхер ушел из жизни 6 декабря 1868 года, в 47 лет; возможно, причиной его смерти был туберкулез. Но ранняя смерть не помешала ему занять в истории лингвистики место, сопоставимое с местом Чарльза Дарвина в истории биологии.

Работы Шлейхера показывают, что разные научные дисциплины, на первый взгляд далекие друг от друга, развивается отнюдь не независимо. Идеи, рождающиеся в рамках одних наук, оказываются полезными в других. Поэтому ведомственная разобщенность научных дисциплин не благоприятствует успехам в познании мира.