Фарфоровая красота

На этот раз отвлечемся немного от горних высей чистой науки. В разговорах про орхидеи (а в прошлых выпусках мы говорили в основном про них) рано или поздно всплывает вопрос: а я могу завести у себя такой цветок или это удел избранных умельцев?

Вокруг орхидей и их культуры, особенно комнатной, всегда ходило много легенд. Орхидеи самые трудные в культуре, чтобы их содержать — надо обладать тайным знанием. Они неубиваемые, могут выдержать самое прискорбное небрежение. С ними все просто, только надо знать как. Они хищные. Нет, они паразиты. Нет, они ни то ни другое!..

Трудно сказать, в чем кроется причина такого разброса мнений: в том ли, что орхидей на самом­-то деле запредельно много и их требования к условиям очень разнообразны, или в том, что яркие, нежные, необычные цветки приковывают внимание и пробуждают воображение, или в том, что даже для самых «простых» из них оптимальные условия — нечто очень непривычное для владельцев традиционных комнатных растений. Скорее всего, играет роль все это, вместе взятое.

А между тем культивирование орхидей насчитывает не одно столетие.

Цимбидиум Фото: azn_linsie_hu / flickr.com

Первые упоминания об орхидеях можно найти в китайских источниках, и датируются они 1000–600 годами до нашей эры. Судя по изображениям, это были цимбидиумы. Восхищение ароматом и непревзойденным изяществом этих растений, которые называли «лан хуа», было столь велико, что слово «лан» стало обозначать изящество, женственность и благородство, а также любовь и плодовитость. В XIII веке в живописи Китая даже возникла особая школа, представители которой изображали исключительно орхидеи.

Неизвестно, когда именно люди начали не просто любоваться орхидеями или использовать их в медицинских целях, но и выращивать. Во всяком случае, Ван Гуй­-Люэ (в англоязычной литературе Wang Kuei­-Lsueh) из провинции Фуцзянь в трактате, датируемом 1247 годом, описывает уже двадцать два вида орхидей и дает рекомендации по их содержанию.

В Европе же первое упоминание орхидей принадлежит отцу ботаники, Теофрасту. Примерно в 300 году до нашей эры появился на свет его трактат «Познание растений», в котором упоминается орхис (от греческого слова όρχεις, обозначающего яички). Действительно, короткие утолщенные корневые клубни растений из рода Orchis (ятрышник), которые встречаются в том числе и в Средиземноморье, напоминают мужские яички; кстати, их отвар использовали в числе прочего для укрепления мужской силы.

Однако знакомство с тропическими орхидеями произошло много позже, с наступлением эпохи географических открытий.

Путешественники, возвращавшиеся из тропиков Нового Света, из Индии, с островов Ява и Суматра, рассказывали об удивительно красивых растениях, чьи корни опутывают ветви деревьев, плотно присасываясь к ним. Эти растения считали паразитами и именно поэтому долгое время не вывозили в Европу, ведь казалось очевидным, что без своего хозяина прекрасные агрессоры попросту не выживут. Лишь в 1731 году купец Питер Коллинз доставил в Англию с Багамских островов первую тропическую орхидею — блетию пурпурную. Bletia purpurea, наземный, а не эпифитный вид. Высаженная в почву, она прекрасно развивалась и два года спустя даже зацвела. К 1789 году коллекция Королевского ботанического сада в Кью насчитывала 15 видов орхидей, а к 1813­-му их число достигло семидесяти.

Блетия пурпурная Фото: sunoochi / flickr.com

Европу охватил самый настоящий орхидный бум. Уильям Спенсер Кавендиш, шестой герцог Девонширский, основал первую в Европе частную коллекцию орхидей, а в 1838 году стал президентом Королевского садоводческого общества. Барон Фердинанд де Ротшильд, представитель богатейшей фамилии банкиров, был захвачен этой страстью настолько, что собрал одну из самых богатых коллекций своего времени и прославился как покровитель садоводства на Борнео.

Кстати, имена обоих оказались увековечены в названиях растений. В 1837 году английский ботаник Джеймс Бэйтман описал орхидею Oncidium cavendishianum (сейчас Trichocentrum cavendishianum), а немецкий ботаник Генрих Густав Райхенбах, один из самых видных систематиков того времени, примерно тогда же назвал описанный им наземный вид Cypripedium rothschildianum (сейчас Paphiopedilum rotschildianum).

Так или иначе, в тропические страны хлынули сборщики. Растениями набивали трюмы кораблей, их перевозили во вьюках на лошадях, и трудно представить, какая часть этого груза погибала в многомесячном пути. Иногда, найдя какую­-нибудь редкую разновидность, орхидей собирали столько, сколько могли унести, а остальное уничтожали, чтобы экзотическая драгоценность не досталась конкурентам. Неудивительно, что многие формы орхидей дошли до нас лишь в описаниях очевидцев или в лучшем случае как гербарные образцы.

Безудержный сбор поддерживало и то, что он был основным источником новых экземпляров, поскольку в то время считалось, что прорастить семена орхидей невозможно, а вегетативное размножение иногда бывает довольно медленным, оно не удовлетворяло спроса. Закончилось это разграбление лишь в конце XIX века. В 1900 году Ноэль Бернар открыл способ проращивать семена орхидей при участии симбиотических грибов, о чем я писала в предыдущей статье, в августовском номере.

Сейчас благодаря развитию стерильной культуры созданы тысячи декоративных сортов. Наступила пора, о какой и мечтать не могли коллекционеры-­любители еще двадцать-тридцать лет назад. Цветущие экземпляры фаленопсисов, цимбидиумов, дендробиумов в горшках можно купить практически в любом цветочном магазине. Их дарят на День учителя, преподносят по случаю дня рождения, свадьбы или другого семейного торжества. Эти замечательные растения сохраняют соцветия месяцами, а потом большая их часть еще несколько лет проводит на подоконнике в виде темно-­зеленой розетки листьев. И всё: выносливые, но тем не менее требующие особого подхода, без соблюдения некоторых условий в конце концов истощаются и погибают.

Дендробиум Фото: chipmunk_1 / flickr.com

Так все же, легко или трудно культивировать орхидеи в домашних условиях? Что делать, если тебе подарили орхидею и хочется ее сохранить?

Прежде всего, я не хочу подменять одним коротким текстом множество уже существующих великолепных книг и статей по культуре орхидей, да это было бы и невозможно. Однако есть несколько основных вещей, которые очевидны авторам этих книг, любителям и специалистам со стажем, но совершенно не обязаны быть очевидными всем остальным. Из­-за кажущейся очевидности в текстах эти моменты не разъяснены подробно. И конечно, мне поневоле придется ограничиться лишь теми представителями семейства, которые часто встречаются в магазинах.

Итак, большая часть видового разнообразия орхидных, более 90%, — это обитатели тропиков. В основном они не наземные растения, а эпифиты (то есть живущие на стволах деревьев) или полуэпифиты. Потомки эпифитов — гибридные сортовые фаленопсисы и цимбидиумы, которые мы и видим на прилавках чаще всего. Что же это такое, быть эпифитом?

Воображение рисует влажные тропики: воздух насыщен мелкими каплями воды, стволы деревьев, словно шубой, покрыты мхами, папоротниками — и орхидеями. Отсюда впечатление, что занесенному волей случая в квартиру питомцу непременно нужно много света и много­-много воды, комнатная тепличка на подоконнике, защищающая от сухости, и непременное опрыскивание.

Фаленопсис Фото: Markus / flickr.com

Но посмотрите на листья фаленопсиса. Они плотные, кожистые — явный признак ксероморфности, способности выдерживать недостаток воды. В тканях листа запасена вода, хотя ее не так много, как, например, в стеблях кактусов. Сверху лист покрыт плотной кутикулой, слоем воскоподобного вещества кутина. Кутикула препятствует испарению так же хорошо, как жировая смазка на перьях уток мешает намоканию.

У цимбидиума листья хотя и жесткие, однако не толстые, зато стебель утолщен в туберидий (клубнеподобное образование) из нескольких междоузлий, то есть тоже способен запасать воду. В чем же дело? И нет ли тут противоречия?

Представьте себя орхидеей на дереве. Дожди проливаются по нескольку раз в день, и влажный воздух время от времени сменяется сухим сезоном. Даже если сухой сезон не выражен и осадки выпадают круглый год, после того как дождь закончился и вода скатилась со ствола и ветвей, взять ее неоткуда. Поэтому эпифитам действительно важно уметь выдерживать нехватку воды. Вот откуда берутся ксероморфные признаки.

Корни эпифитных орхидей тоже хорошо защищены. Они толстые, не очень длинные, беловатые. Белый или светло­-серый цвет создается веламеном — покровом из нескольких слоев мертвых клеток. Веламен способен, словно губка, задерживать влагу. Так что опасность пересохнуть для корней орхидных совсем не так велика, как кажется.

Но и этого мало. Растения привычного нам климата больше всего воды испаряют днем, когда теплее. Таким образом в растении создается непрерывный поток воды, приносящий минеральные соли из почвы. Заодно их поверхность охлаждается. Вода у растений испаряется через устьица, отверстия в кожице листа, обрамленные замыкающими клетками и способные закрываться и открываться. Но если воду приходится экономить — значит, днем устьица надо держать закрытыми.

И вот тут растение-­эпифит поджидает сложность. Ведь через устьица не только испаряются излишки воды, но и поступает необходимый для фотосинтеза углекислый газ. А фотосинтез протекает на свету, то есть днем!

Выходом из этой непростой ситуации оказался CAM­-фотосинтез. Аббревиатура происходит от Crassulaceae acid metabolism, то есть «кислотный метаболизм толстянковых». У семейства толстянковых он был обнаружен впервые, но вообще-­то этим способом пользуются и кактусовые, и бромелиевые, и многие другие. Смысл «изобретения» заключается в том, чтобы в течение ночи захватывать молекулы углекислого газа, присоединяя его к фосфоенолпировиноградной кислоте. Получившуюся щавелевоуксусную кислоту растение превращает в яблочную и в этом виде запасает в вакуолях. Днем, уже при закрытых устьицах, в листьях запускается обратный процесс. Так растение может одновременно и обеспечивать себя углекислым газом, и уменьшать испарение воды.

Способ этот очень выгоден, когда расход воды критичен. К CAM-­фотосинтетикам относятся более 16 000 видов растений. Однако он и более энергозатратный, вот почему использующие его растения развиваются в целом медленнее всех тех, которые идут по обычному пути фотосинтеза.

Но ведь оба эти способа можно комбинировать! То есть действовать применительно к ситуации, переключаясь на CAM-фотосинтез лишь при нехватке воды и возвращаясь к обычному фотосинтезу при первом удобном случае. По некоторым сведениям, значительная часть эпифитных орхидных — как раз такие универсалы.

Так что, несмотря на происхождение из влажных тропиков, эпифитные орхидеи оказываются существами очень и очень выносливыми. А вот что для них действительно опасно, так это переувлажнение субстрата. Чаще всего для промышленного выращивания используют сосновую кору, измельченную до кусочков размером один-­два сантиметра. Иногда к ней подмешан сфагнум, который хорошо удерживает воду.

Если вы просто польете такой горшок из лейки, вода смочит поверхность кусочков, но внутри они останутся сухими, и корни тоже будут пересыхать. Однако если вы поместите горшок в глубокую емкость, которая не даст воде стекать, кора, конечно, пропитается водой насквозь, но испаряться будет лишь сверху. Корни, погруженные в такой субстрат, не будут получать достаточно кислорода. К тому же эта вечно влажная бескислородная среда станет очень удобной для размножения патогенных бактерий.

Вот поэтому самый удобный способ полива — раз в несколько дней опустить емкость с растением в таз с водой так, чтобы субстрат оказался ею почти закрыт, выдержать примерно полчаса, а затем дать лишней воде стечь и поставить емкость на поддон. Кстати, вода должна быть достаточно мягкой. Ведь в природе эпифиты получают дождевую воду, в которой минеральных солей очень мало.

Выращивают орхидеи и в пластиковых горшках (тогда в боковых стенках надо просверлить отверстия для лучшей аэрации), и в решетчатых корзинках из бамбука или деревянных планок. Главное — чтобы корни получали не только воду, но и много воздуха, а уж о сохранении воды между поливами они позаботятся сами.

Более конкретные рекомендации можно и нужно искать в специальных изданиях. Тем не менее я надеюсь, что растения-эпифиты, сплошной клубок парадоксов, станут теперь более понятными. И — отвечая на поставленный в самом начале вопрос — конечно, вырастить у себя орхидею немного сложнее, чем традесканцию. Но быть для этого великим магом все-таки необязательно.