Сила музыки и любви
Что управляет иммунитетом человека? Как ни странно, современная наука не может дать однозначного ответа на этот вопрос — уж слишком из многих компонентов состоит защита нашего организма. Поэтому и ответов можно найти множество. В частности, из группы схожих научных работ, удостоенных Игнобелевских премий по медицине за 1997, 2013 и 2015 годы, следуют такие экзотические варианты ответов, как хорошее настроение, ритмы музыки и даже сама по себе любовь.
В первый раз премию получили Карл Чарнетски и Фрэнсис Бреннан-младший из пенсильванского Университета Уилкса, а также их коллега Джеймс Харрисон, работавший в знаменитой компании «Музак Лтд.». Эта компания прославлена тем, что с 1930-х годов поставляла музыку для фонового проигрывания, например, в супермаркетах, с тех пор слово «музак» стало нарицательным. Лауреаты же установили, что прослушивание музака типа «звуки природы» повышает уровень иммуноглобулина в слюне («Perceptual and Motor Skills»). То есть, как сказано в официальном сообщении о присуждении высокой награды, прослушивание музака в лифтах может предотвращать простуду (хотя именно для лифтов упомянутая компания музыку никогда и не делала).
Премия за схожую работу досталась японско-китайскому коллективу из нескольких токийских клиник под руководством Ниими Масанори с кафедры хирургии Университета Тейкё. Они определили, как прослушивание оперы влияет на здоровье пациентов с пересаженными сердцами; пациентами были мыши («Journal of Cardiothoracic Surgery» - полный текст).
В третий же раз лауреатами стали Кимата Хадзими из госпиталя Сату в Осаке, а также словацкий коллектив во главе с Натальей Комодьевой из братиславского Университета Коменского. Независимо друг от друга они определяли биомедицинские последствия страстных поцелуев и других видов тесного общения людей (см., например, «Journal of Psychosomatic Research» и «Forensic Science International Genetics» - полный текст). Все эти разноплановые работы имеют нечто общее: они описывают, как внешний стимул загадочным образом вмешивается в функционирование организма, вызывая такие последствия, которые трудно было ожидать.
 |
|
Сельджукская миниатюра, демонстрирующая использование врачами музыкальной терапии («Amasya Selcuklu Osmanli mimarisi ve bezemeleri», под ред. Nil Sari, Gülbün Mesara, и Ü. Emrah Kurt, Стамбул 2007). |
Полвека тому назад мир был молод и задорен, энтузиасты не раздумывая шли на смелые эксперименты, едва заслышав какие-нибудь неясные сплетни о странных эффектах, которые сейчас вызвали бы скептическую улыбку, а то и остракизм коллег. Например, задолго до открытия в 1993 году эффекта Моцарта, в соответствии с которым интеллектуальный коэффициент детей, слушающих музыку этого композитора, статистически значимо увеличивается, в моей школе военрук практиковал проигрование легкой музыкой во время выполнения учениками контрольной работы. Да что там школы, немецких коров в это время ублажали классической музыкой, и, по слухам, небезуспешно, получая прирост надоев, а белорусские куры после прослушивания музыки давали больше яиц. Только появились данные о том, что у воды есть структура, она может оказывать действие на живые существа, а управлять ею удается звуками музыки, как симфонии стали разливаться над румынскими полями, поднимая урожайность зерновых на добрые 10—15% (см. «Химию и жизнь» 1989 №12). Тогда же появилась и мысль, что не только улыбка — следствие хорошего настроения, но и, наоборот, хорошее настроение можно индуцировать с помощью улыбки: начинаешь улыбаться и вскоре ипохондрия проходит, а мир начинает выглядеть в розовом цвете. И много подобных чудес можно найти в подшивке старых журналов.
Но вот наступил новый век, постаревший мир остепенился и начал поверять фантазии научной методологией. В результате некоторые легкомысленно открытые феномены испарились, например эффект Моцарта (см. «Химию и жизнь» 2013 №12). И в то же время точные измерения показали, что какая-то правда в тех фантазиях была, какое-то влияние на физиологические процессы могут оказывать эфемерные стимулы вроде правильно построенной последовательности звуков, а то и столь слабо формализуемый предмет, как положительные эмоции.
Возьмем цикл работ игнобелевского лауреата 2015 года Киматы. С 2003 года он методично изучает, как влияют на кожную аллергию поцелуи и прочие плотные контакты людей. Вывод-то давно сделан — положительно влияют, то есть симптомы после поцелуев снижаются. Но каков механизм? Кимата нашел ответ на этот вопрос. Если вкратце: в ответ на введение аллергена выработка иммуноглобулинов, то есть главных компонентов иммунной реакции, а также нейротрофинов, которые проявляют себя именно при кожной аллергии, существенно приближалась к норме у тех людей, которые незадолго до этого страстно целовались. В контроле же, то есть когда ни у одного из участников поцелуя аллергии не было, с иммунной реакцией ничего и не происходило. Поскольку в начале своего пути, в 2001 году, Кимата изучал влияние на аллергию просмотра комедий, а затем все той же музыки Моцарта, и в обоих случаях аллергическая реакция снижалась, у него нашлось одно-единственное объяснение: все дело в эмоциях. Только положительные эмоции и ничто иное связывают воедино столь разные опыты.
Однако с этим выводом согласны отнюдь не все. Возьмем работу другой группы лауреатов. По данным Чарнетски с коллегами, прослушивание музака увеличивало концентрацию иммуноглобулина в слюне участников эксперимента на 14,1%, музыка радиостанции, прерываемая рекламой, — на 7,2%; у сидящей в тишине контрольной группы концентрация почти не менялась, а вот у тех, кто слушал череду случайных звуков, напротив, падала аж на 19,7%. Последний результат объясняется просто: стресс подавляет иммунитет, а череда случайных звуков может быть весьма неприятной. Но для объяснения того факта, что музак действует как иммуностимулятор, предложено четыре варианта. Первый — музыка приводит к общему расслаблению организма, то есть снимает стресс. Второй — она вызывает положительные эмоции. Третий — музыка оказывает системное воздействие, изменяя работу многих органов, регулирующих физиологию, например сказывается на работе различных мозговых структур (и это не догадки — эффект зафиксирован с помощью томографии). Тогда изменение уровня иммуноглобулина — лишь одно из проявлений физиологического действия музыки. Ну а в-четвертых, музыка изменяет активность кортикальных нейронов, а это может влиять на что угодно, в том числе и на иммунную реакцию. Как видно, простым объяснением, связанным с эмоциями, обойтись нельзя.
Сложностей добавляет и вторая работа, отмеченная Игнобелевским комитетом, в которой будущие лауреаты давали мышам после пересадки сердец слушать различные музыкальные произведения, от оперы до современного рока, а также звуки разных частот. Эффект оказался ярко выраженным: большинство мышей умерло в течение нескольких дней после операции, но те, что целую неделю по нескольку часов в день слушали записи классических опер или инструментальных пьес Моцарта, жили чрезвычайно долго — от 20 до более 80 дней! И опять-таки, в положительном действии музыки оказалась задействована иммунная система. Анализ крови показал, что изменялось содержание в крови различных имеющих к ней отношение веществ, например интерлейкинов, гамма-интреферона. Но самое интересное, что существенно изменилась популяция регуляторных Т-лимфоцитов — CD4+ и CD4+CD25+ (индексом у этих клеток указывают наличие того или иного рецептора, интересного иммунологам). Такие лимфоциты модулируют ответ иммунной системы, предотвращают аутоиммунную реакцию, в общем, работают на некоторое подавление иммунного ответа, что полезно при трансплантации. Так вот, прооперированным мышам, которые музыку не слушали, вводили в кровь эти лимфоциты, взятые из крови оперированных мышей, слушавших оперу. В результате пересаженные сердца не отторгались — мыши с перелитой кровью жили очень долго, некоторые — более 100 дней. А если делали наоборот, переливали кровь от вторых первым, то реципиенты жили не более недели. Кстати, прослушивание оперы до операции никаких положительных эффектов не вызывало.
 |
|
У мышей, которые слушали оперу после операции по пересадке сердца продолжительность жизни (ее определяли по дате отторжения трансплантата) оказалась существенно больше, чем у тех, кто слушал какие-то другие звуки, либо вообще ничего специально не слушал («Journal of Cardiothoracic Surgery», 2012, 7, 26) |
Подобные интереснейшие феномены неизбежно приводят к запутанному вопросу об использовании музыки в медицине. Судя по всему, это направление человеческой деятельности не раз переживало взлеты и падения — достаточно вспомнить многократно осмеянные попытки бороться с эпидемиями оспы и чумы с помощью колокольного звона. Историки Ближнего Востока, например профессор Нил Сари из Стамбульского университета, указывают, что и в Древней Элладе, и в Персии, а потом ив сельджукской империи использовали медицинскую музыку, причем лечили с ее помощью не только психические расстройства (что логично в рамках гипотезы о главной роли эмоций), но и инфекционные заболевания. Так, в оттоманских трактах упоминается, что для лечения простуды нужно применять мугам хоссейни, а для лечения менингита — мугамы ирак и зенгуле. (Мугамы — это лады и мелодии традиционной восточной музыки; например, зенгуле на фарси означает колокольчик, в таком мугаме используют трелеобразное чередование двух звуков) Более того, доисламская турецкая музыкальная традиция рекомендовала на каждый день года свою уникальную мелодию в дополнение к девяти, которые повторялись ежедневно, причем играть их надо было в определенное время. Идея музыкального лечения, возможно, берет начало в учении неоплатоников, у которых инструментальная музыка выступает медиатором для синхронизации микрокосма человека с неслышимой музыкой небесных сфер. У историков, которые занимаются этим вопросом, создается впечатление, что подобные рекомендации были вполне прагматичными, то есть основывались на некой клинической практике, а не на теории о вселенской гармонии. Однако уже в XVII веке проигрывание музыки в турецких больницах сочли нецелесообразным, поскольку музыка может разжигать похоть, слушающие ее нарушают правила, пренебрегают обязанностями и вообще мешает покою других пациентов.
Эти сведения вкупе с игнобелевскими открытиями заставляют по-новому взглянуть на использование музыки в Античности или в Средневековье. Ритуальные песнопения, много раз повторяющийся в течение дня колокольный звон, утренняя и вечерняя мессы под звуки органа и прочие обряды могут оказаться ничем иным, как дешевым средством общественного здравоохранения, применяемым в отсутствие более эффективных медикаментов.
В первой половине XX века попытки использовать музыку для лечения предпринимали неоднократно. Например, как упоминал доктор биологических наук В.А.Чистяков («Химия и жизнь» 2011 №12), Дмитрий Оскарович Отт установил в актовом зале санкт-петербургского Повивально-гинекологического института орга́н «для изучения влияния различных сочетаний звуковых волн на отправления человеческого организма». К сожалению, подробных сведений о результатах такого воздействия на больных нет. А жаль, ведь акустические волны, порождаемые этим инструментом, обладают немалой силой и создают ощутимые вибрации в человеческом теле, в чем может убедиться каждый, посетив концерт органной музыки.
Вибрации же эти могут быть весьма интересными. Ведь с точки зрения физической химии организм человека или животного — это довольно плотный коллоидный раствор белковых и жировых частичек в воде. Причем раствор неоднородный, разделенный на области разной плотности и состава с помощью различных поверхностей — мембран клеток, оболочек органов. Они формируют иерархию неоднородностей, на нижнем уровне которой лежат отдельные макромолекулы. Звуку непросто пройти сквозь такой раствор: он будет как рассеиваться в растворителе за счет вязкости последнего, так и поглощаться неоднородностями. Если же неоднородность склонна совершать механические колебания с некой частотой, то и звук этой частоты должен поглощаться лучше – возникнет резонансное взаимодействие. В общем, в зависимости от интенсивности, продолжительности воздействия, частотной характеристики вызываемая звуком вибрация организма может приводить к каким-то физиологическим последствиям, а может и не приводить (обсуждению этой темы посвящена статья в декабрьском номере «Химии и жизни» за 1989 год).
Интересно, что у человека имеется свой аппарат порождения сильных внутренних вибраций — генератор в виде голосовых связок и усилитель в виде ротовой полости. И действительно, его порой пытаются использовать для прямого воздействий на организм. Речь идет не о применении громких криков для достижения какой-то цели, а об индуистской практике пения мантр. Адепты этого направления человеческой деятельности, кстати, предупреждают: очень важно петь мантры правильно и делать это надо с величайшей осторожностью, под руководством учителя, который освоил методику и достиг некоторой степени просветления. С учетом сказанного о гипотетическом механизме воздействия вибраций на организм это предостережение совсем не лишнее, ведь при неосторожном обращении можно нарушить гармонию колебаний внутренних органов с неясными последствиями.
Как бы то ни было, подобные соображения современной наукой не рассматриваются, и в XXI веке возобладала точка зрения, что вибрации ни при чем, все дело в создаваемых музыкой положительных эмоциях. Эти эмоции и улучшают качество жизни пациентов, отчего, как считается ныне, музыкальную терапию следует применять при психических расстройствах и тяжелых болезнях — реабилитации после инфаркта, травм или лечении рака. По сути, такая точка зрения отрицает результаты, полученные игнобелевскими лауреатами.
Ситуация с целебным действием эмоций на самом деле нет так безобидна, как кажется на первый взгляд. Она скорее подобна вершине айсберга, встающего на пути лайнера современной медицины и фармакологии. Ведь в рамках этой гипотезы получается, что те же мыши без всяких лекарств регулируют такое сложнейшее дело, как приживаемость трансплантата, исключительно силой своего предполагаемого хорошего настроения. Однако человек разумный и обученный способен индуцировать хорошие эмоции вполне сознательно, например, с помощью аутотренинга или под действием гипнотизера. То есть выходит, что, разбудив с помощью сознания внутренние резервы человека, как это делает опера с внутренними резервами мыши, можно вообще отказаться от лекарств, нанеся финансовый вред фармкампаниям.
Тема подключения внутренних резервов человека, в частности, для самостоятельного поддержания здоровья, была популярна в 60—70-х годах XX века, а сейчас сошла на нет, став уделом достаточно маргинального сообщества, находящегося на периферии интересов науки XXI века. Конечно, некоторые работы по так называемому биоуправлению ведутся, но медики считают их несерьезными, тем более, что результаты скромны – в отдельных случаях в той или иной степени удается контролировать ритм сердца, расстроенную психику, справляться с недержанием мочи или кала, мышечными болями, мигренью. В общем, до мышей Ниими, которым звуки оперы помогали справиться с иммунной реакцией на чужое сердце, авторам таких опытов очень далеко и, стало быть, для смелых исследователей в этой области имеется непочатый край работы.
Эта статья доступна в печатном номере "Химии и жизни" (№ 3/2018) на с. 30 — 32.