«Химия и Жизнь», Декабрь 2001

В скором будущем наши конструкторы продемонстрируют своим зарубежным коллегам машины Су-49 и Су-52, целиком сделанные из композитов на основе углерода.

Промышленная химия, питающаяся нефтью и газом, в скором времени будет переходить на вегетарианскую диету.

Сжигать ДДТ и накладно, и опасно, так как при его горении образуются ядовитые летучие продукты. Но ДДТ можно применять в качестве сырья для изготовления различных полимерных материалов, обладающих высокой термостойкостью.

Фуллереновый бум продолжается, и свой весомый вклад в него вносят японские химики.

О перспективах клонирования рассуждает член-корреспондент РАН Л.И.Корочкин.

Если бы у Клинтона был родной брат, знакомый с Моникой Левински, тогда вероятность ДНК-идентификации была бы гораздо ниже.

Считать ли допингами витамины и адаптогены? И как провести четкую границу между допингами и не-допингами?

Еще в XVI веке французский хирург и акушер Амбруаз Паре сделал детальные чертежи сложных ортопедических приборов, конечностей и даже суставов. Многие из них были созданы уже после смерти Паре.

Об острове Пасхи, затерянном в Тихом океане, знает каждый школьник, а не менее таинственный Вайгач знаком только специалистам, да вот теперь еще и читателям «Химии и жизни».

Атлантида, или Гиперборея, затонувшая некогда, согласно легендам, в просторах то ли Атлантического, то ли Северного Ледовитого океанов, ныне все чаще всплывает из небытия на страницах научных и научно-популярных журналов. Многие авторы считают, что под этими (и другими) именами был известен большой остров или даже материк, где зародилась современная цивилизация, прародина многих народов.

История попыток разобраться в явлении шаровой молнии довольно поучительна — в частности, потому, что, как утверждал неутомимый исследователь этого феномена И.П.Стаханов, «проблема шаровой молнии больше напоминает биологическую, чем физическую». Дело в том, что шаровую молнию до сих пор не удается получить в лабораторных условиях.

Судьбы многих смелых гипотез весьма схожи. На первом этапе научное сообщество объявляет гипотезу вздорной, потому, что она непривычна, или автор чересчур молод, или «такого вообще не может быть». Затем все признают, что она верна, но в ней нет ничего нового, это было известно задолго до работ автора. Лишь спустя долгое время современники, а чаще — уже потомки, отдают должное заслугам ученого.

Классическая термодинамика устанавливает принципиальный запрет на создание так называемого «вечного двигателя» второго рода — то есть двигателя, способного напрямую превращать в полезную работу хаотическое тепловое движение молекул. А вот Максвелл (автор известного уравнения распределения молекул газа по скоростям) еще в XIX веке придумал устройство, как будто бы способное преодолеть этот запрет.

Из главы № 46 «Фейнмановских лекций по физике» (М.: Мир, 1977).

Одни говорят о том, что если «вечный двигатель» второго рода может работать, то неверно второе начало термодинамики; другие же утверждают, что коль скоро второе начало термодинамики представляет собой незыблемый закон природы, то нечего и стулья ломать. И почему-то почти никому не приходит в голову, что возможность реализации «вечного двигателя» второго рода вовсе не противоречит второму началу. Просто речь идет о совершенно различных физических ситуациях.

В августе 1900 года на Международном математическом конгрессе в Париже немецкий математик Давид Гильберт сформулировал свои знаменитые двадцать три проблемы, решения которых, по его мнению, будут определять прогресс этой науки в наступающем столетии. Так оно и случилось — развитие математики в ХХ веке в большой степени прошло под знаком программы Гильберта.